Хищник. Том 2. Рыцарь «змеиного» клинка

— Что могли монашки знать о таких вещах? Когда я был ребенком, они относились ко мне с сочувствием — бедная маленькая девочка, страдающая от прискорбной, но не причиняющей ей физических страданий аномалии. Когда я достиг половой зрелости, монашки обнаружили, что из моего отклонения от нормы они могут извлечь для себя выгоду. Они, возможно, и не знали, как назвать это, но они пользовались им по секрету — все, от старой настоятельницы до юных послушниц. Тем не менее все то время, которое я провел среди них, они считали меня женщиной, хотя и очень странной. Я, между прочим, и сам точно так же думал.

— А как ты узнал правду?

— Когда мне исполнилось четырнадцать, настоятельница нашла мне в Толосе работу, пристроив служанкой к некоей матроне. А супруг этой госпожи вскоре придумал совсем другую работу для хорошенькой девочки, которой я тогда был. Он, кстати, совсем не был расстроен, а, наоборот, обрадовался, когда обнаружил мой… необычный инструмент. Хозяин называл его «моя распустившаяся роза» и говорил, что это развлекает и дополнительно возбуждает его. Ему, казалось, никогда даже и в голову не приходило, что этот мой инструмент может соперничать с его собственным. Другое дело — хозяйка. Однажды, когда мы вместе с ней принимали ванну, она заметила мою распустившуюся розу. Именно она, кстати, научила меня действовать так, как действует мужчина.

Тор замолчал и пожал плечами:

— Акх, между прочим, моя августейшая тезка, супруга короля Алариха Геновефа, тоже была прелюбодейкой. Так вот, больше года я служил и хозяину и хозяйке, иногда им обоим подряд: мне давали передохнуть всего лишь четверть часа, не больше. Госпожа моя была прекрасно осведомлена, что я являюсь нимфой ее супруга, и никогда не возражала против этого. Однако, когда хозяин застал сатира, развлекавшегося в постели с его женой, он пришел в бешенство: выжег клеймо на моей спине и выгнал меня из дома.

— Ну, будем надеяться, что все твои обиды, скандалы, неприятности, а также воровство остались в прошлом. Надеюсь, что впредь ты сможешь удовлетворять все свои желания иным способом. Во всяком случае, во время нашего путешествия.

— Ты имеешь в виду… я поеду с тобой? — Тор бросил наряды Веледы и улыбнулся мне. — Открыто буду с тобой? И всегда только с тобой? — В следующий момент он снова прижался ко мне и принялся меня ласкать. — Это означает, что ты меня уже полюбил? Или же просто испытываешь желание? Но, акх! Без желания нет любви, конечно же!

— Постой! Постой! — мягко остановил я его. — Послушай лучше, что я рассказал о тебе сегодня своим друзьям.

— Зачем мне это знать?

— Чтобы ты случайно не проговорился и не выдал меня, когда мы станем беседовать с Мейрусом, Сванильдой или Личинкой.

— С какой это стати мне с ними беседовать?

— Потому что они тоже принимают участие, тем или иным образом, в моей миссии. Если помнишь, я составляю историю готов.

Тор слегка отодвинулся:

— Я надеялся, что после сегодняшней ночи ты бросишь это глупое занятие.

— Как я могу его бросить? Я же на службе у короля!

— И что? Я ведь бросил королеву, без всяких объяснений или извинений, чтобы только отыскать тебя. Не сомневаюсь, что, обнаружив мое исчезновение, Рагнахильда осыпала меня проклятиями и пожелала мне отправиться прямиком в ад. — Очевидно, подобная перспектива не слишком испугала Тора, потому что он хихикнул и добавил: — Я точно знаю: теперь, лишившись заботливой и умелой служанки, она выглядит как карга-haliuruns!

— Мне, конечно, льстит, что ты так стремился отыскать меня. Но должен заметить, что ты был простой служанкой. А я как-никак королевский маршал.

Тор отодвинулся от меня еще дальше и произнес раздраженно:

— Акх, да. Я и забыл. Простая служанка смиренно просит у тебя прощения, clarissimus. Ты же настолько лучше и выше меня. Я должен всегда преклоняться перед твоими желаниями.

— Послушай, ты не понял. Я вовсе не собирался унизить или…

— Ты и впрямь пользуешься особыми привилегиями, сайон Торн, но только когда надеваешь свои пышные одежды и знаки отличия. А сейчас я вижу на кровати только двух обнаженных маннамави, и оба они изгои среди людей. Ни один из них ни на йоту не лучше, не выше по положению, чем другой.

— Это правда, — согласился я, хотя в глубине души и обиделся. — Однако согласись: тебе все-таки пришлось пожертвовать гораздо меньшим, чем маршальское звание.

Тор внезапно снова сменил гнев на милость:

— Vai, мы ссоримся — как самая обычная супружеская пара. А нам ни в коем случае нельзя этого делать. Мы ведь с тобой вдвоем против всего мира. Не сердись… позволь мне снова обнять тебя…

В следующий момент мы уже занимались тем, чего никак не смогли бы сделать обычные люди, какого бы пола они ни были. И экстаз, который мы в результате испытали, невозможно описать ни одному человеку, кроме маннамави. И только маннамави вроде Тора и меня могли совокупляться так между собой.

Здесь я должен признаться кое в чем еще, иначе множество моих последующих поступков останутся непонятными читателям.