Хищники [сборник]

— Господин Кунцевич!

Обернувшись, чиновник увидел Зимуна.

— У меня к вам разговор, господин Кунцевич.

— Я вас слушаю.

— Здесь не совсем удобно. Вы куда хотели ехать?

— Осмотреть кофейню.

— Там тоже будет неудобно, меня вся здешняя хевра знает. Правильно я сказал, хевра?

— Хевра. Знакомы с российской «музыкой»?

— Приходится воленс-неволенс. Так по-русски?

— Так, хотя это скорее по-латински.

— По-латински? А один мой знакомый русский офицер утверждал, что это русская поговорка. Обманул, значит. Ну, да Бог с ним. Так вот, знаком я не только с «музыкой», я и с Гайдуком знаком, правда заочно. Скажите, а награда за его голову до сих пор полагается? В прошлом году бессарабский губернатор предлагал за него 5000 леев.

— Награду уже вроде кто-то получил.

— Тю… — разочаровался румынский сыщик, — тогда мне нет никакого интереса помогать вам без приказания начальства.

— Да я, собственно говоря, вашей добровольной помощи и не прошу. Послезавтра ваш начальник получит приказ из столицы и вам придётся мне помочь, как говорит ваш знакомый офицер воленс-неволенс.

— Ну тогда до послезавтра, — усмехнулся Зимун, приподнял шляпу и был таков.

В гостиницу Кунцевич вернулся около одиннадцати вечера — он не только осмотрел кофейню, но и поужинал там. Войдя в номер, он зажёг настенный газовый рожок и принялся раздеваться.

— Добрый вечер, Мечислав Николаевич — послышался голос из стоявшего у окна кресла, — сегодня нам придётся спать в одной постели.

Глава 13 В которой Кунцевич первый раз в жизни стреляет в человека

— Не успел я найти этого жида, как мне принесли вот эту бумажку — Хаджи-Македони положил на стол картонный прямоугольник, на котором было напечатано: «Пропускной легитимационный билет № 386. Предъявитель сего российский подданный житель села Скулени Болотинской волости Белецкого уезда Яков Александров Бадак, отправляется на 5 дней в Румынию на расстоянии 3-х миль от черты границы по торговым делам. Для чего и дан сей билет от пристава 1 стана Белецкого уезда за надлежащею подписью и печатью. Марта 22/ Апреля 4 дня 1903 года…» Далее шли приметы Бадака, красовалась подпись станового и синела казённая печать.

— Быстро они.

— Быстро и недорого, всего четвертную взяли. При этом и через границу сопроводили, и на румынской стороне встретили, и до Ясс довезли, правда за извозчика ещё красненькую уплатить пришлось.

— Да, своей поспешностью они поставили нас в крайне затруднительное положение — здешние власти ещё не получили никаких инструкций на наш счёт и посему помогать нам не торопятся.

— Я думаю, такая поспешность неспроста. Гайдук, чёрт бы его забрал, опять проявляет осмотрительность — возница вёз меня прямо к нему.

— К нему? — подскочил со стула Кунцевич.

— Да-с. Слава Богу, он проговорился, пришлось спрыгивать на ходу.

— Чёрт! Как вы собираетесь объяснять Котову свой побег?

— В побеге как раз и нет ничего странного — вполне очевидное желание подстраховаться и не являться к нему со своими деньгами. Так и скажу, не хотел, Григорий Иванович, приносить к вам на квартиру свои пятьдесят тысяч, боялся их больше не увидеть. Я и в гостиницу поселяться не стал — чёрт его знает, какие у Котова в Яссах возможности, может быть ему о каждом вновь прописанном докладывают.

— Разумно.

— Я и к вам-то не в дверь вошёл, а в окно влез, благо первый этаж. Ну что, пустите ночевать?

— Пущу, разумеется, только постель разделить не предложу. Поспите в кресле.

— В кресле, так в кресле, авось не привыкать. Только велите принести ужин. Очень уж жрать хочется. И вина попросите.

Четверо российских сыщиков стояли на лесистом берегу Балуя. Настроение у всех было скверным.

— Можно, конечно, сегодня на встречу не ходить, — говорил Кунцевич, покусывая сорванную травинку, — но тогда, боюсь, мы его больше не увидим — Гайдук сразу заподозрит неладное. Придётся брать его вчетвером, без местных.

— Вы же, ваше высокоблагородие, сами сказали, что в Яссах его трое встречало! — Вавилин затянулся папиросой, — даже если здесь у него больше приятелей нет, в чём я сильно сомневаюсь, даже тогда один на один получается. А они, в отличии от нас, стрелять в людном месте не постесняются. Достанут свои шпейера и начнут прямо с порога шмалять. Нет, не возьмём мы его вчетвером.

— Ну, с порога они стрелять не станут, — успокоил подчинённого Кунцевич. — Надо же будет Гайдуку удостоверится, что господин пристав принёс деньги. А господин пристав скажет, что не принёс. Скажете ему, Николай Михайлович, что деньги положили в банкирскую контору на сохранение, так как опасались иметь при себе такую крупную сумму в чужом городе. Все конторы сегодня закрыты, поэтому Котову в любом случае придётся ждать до завтра. А завтра, Бог даст придут бумаги из Букарешта.

— А если он не отпустит господина пристава? — Задал резонный вопрос сыскной надзиратель. — Если с собой его заберёт?