Хищники [сборник]

— Вы довольно хорошо запомнили приметы встречавших его лиц. Я расспросил своих накатичков, накатчики[43] же, правильно? — Кунцевич кивнул и Зимун продолжил. — В одном из встречавших они уверенно опознали Ваньку-Колобка, русского эмигранта, обосновавшегося в городе летом прошлого года. К сожалению, эти сведения я получил только сегодня, ближе к полудню. Колобок снимал домик на окраине, я устроил там засаду и взял всю шайку сразу же, как они явились из кофейни.

— Они не сопротивлялись?

— Сопротивляться взводу солдат? Я хорошо подготовился к засаде.

— Котова вы нам не отдадите?

— Ну почему же не отдадим, отдадим. Как только он отбудет наказание за убийство вашего подчинённого. Только, боюсь, случится это нескоро.

— А поговорить с ним мне можно?

— Можно. Как только мы его вам отдадим, так сразу и поговорите.

Кунцевич сжал зубы. Потом спросил:

— Что будет с телом пристава?

— Для уголовного дела необходимо медицинское исследование трупа. Как только все формальности будут выполнены, тело убитого предадут земле. У него были родственники?

— Жена. Я ей сообщу.

Игнатьев и Вавилин уже сидели в поезде, а Кунцевич и комиссар стояли на платформе.

— Мы так с вами до конца и не познакомились. Вас как зовут? — поинтересовался Мечислав Николаевич.

— Михаил Николаевич. Я из румынских липован — старообрядцев, бежавших сюда ещё при Никоне.

— Михаил Николаевич. Сегодня я приходил в префектуру в десятом часу в начале, и вас там уже не застал. Дежурный офицер отказался сообщить мне, где вы, сославшись на служебную тайну. Привлечь к полицейскому делу войска в течении часа — двух невозможно, такие вопросы даже в России требуют длительных согласований. Очевидно, вы узнали о местонахождении банды гораздо раньше и уже утром занимались организацией засады.

Комиссар внимательно посмотрел на чиновника для поручений. Потом закурил и ответил:

— Вы, наверное, знаете, что власть короля Румыния сильно отличается от власти русского императора? Власть нашего монарха ограничена. У нас есть палата депутатов, есть оппозиция, есть свободная печать. На короля можно рисовать карикатуры, против его политики можно устраивать демонстрации. Шесть лет назад король Карл посетил Яссы. В то время он был необычайно непопулярен. Короля обвиняли в непонимании настроения народа, в реакционерстве и боязни реформ. Оппозиционная печать называла его иностранцем, приехавшим нажиться на счёт своих подданных. На карикатурах его изображали в виде осла, с мешком украденных у народа денег на спине. Жители Ясс поддались общему настроению и встретили своего короля более чем холодно, а один из влиятельных членов оппозиции организовал даже демонстрацию, которая освистала Карла при въезде в Яссы. И что сделал король? Как только у нас в городе открылась вакансия префекта, он назначил на эту должность того самого оппозиционера. Как думаете для чего? Для того, чтобы потом изгнать с позором за какой-нибудь неблаговидный поступок или за то, что префект не справляется с обязанностями службы. Теперь понимаете в каком положении находится префект? Каждый его шаг, каждый его промах рассматривается в Букареште буквально сквозь лупу. Лучшего подарка, чем вчерашняя перестрелка вы врагам господина префекта преподнести не могли. А что сделал я? Я открыл и задержал злодея, устроившего эту перестрелку буквально через полчаса после её окончания. Теперь мой начальник — мой должник. Вы понимаете?

— То есть вы пожертвовали человеческой жизнью для продвижения по службе?

Комиссар вздохнул.

— Вы знаете, как тяжко живётся русским в королевстве? Максимум, чего может добиться липованин — стать сельским батюшкой, или учителем начальной школы. Знаете, сколько трудов стоило мне поступить в полицию и занять должность комиссара? Я даже на родном языке вынужден изъясняться с акцентом. — Тут Кунцевич поймал себя на мысли, что Зимун сейчас говорит по-русски совершенно чисто. — Комиссар криминальной полиции, кстати, это всё равно, что ваш полицейский надзиратель. Практически нижний чин. Должность комиссара для меня — потолок, выше которого я не прыгну. Точнее, не прыгнул бы, если бы не сегодняшнее происшествие. Мне уже обещана должность чиновника, а там и до помощника начальника сыскного отделения недалеко.

— Но вы могли спокойно задержать Котова утром, не доводя дела до перестрелки!

— И чего бы я добился? Это у вас Котов — знаменитость, а у нас он кто? Злодей, разыскиваемый полицией соседней державы. Да я за его арест даже благодарности бы не удостоился. Сегодня же я задержал убийцу, устроившего перестрелку в кафе на центральной улице города. Было бы конечно совсем хорошо, если бы он ещё парочку человек ухлопал, даму какую-нибудь. Но… И этого оказалось достаточно.

Кунцевич смотрел на комиссара и не понимал, шутит он или нет.

— Но ведь Хаджи-Македони был раскрыт случайно… Его узнал один из подручных Гришки.