Хищники [сборник]

— Судя по приметам из розыскного циркуляра, Попов худ и мал ростом, из такого плохой помощник получился бы. А Петлина я наблюдал лично, такому быку победить околоточного — раз плюнуть. К тому же швейцар небось каждый божий день на клиентуре своей сожительницы тренировался. Представьте ситуацию: некто начинает шантажировать кого-то из высших чинов кронштадтского управления полиции, обещая рассказать про то, как в «Порт Артуре» опаивают и грабят клиентов. Вскоре выясняется, что шантажист — Сериков, знакомец содержательницы притона. Естественно, к мадам Могилевской у шантажируемого возникает целый ряд вопросов. Очевидно, эти вопросы были заданы так, что бандерша была вынуждена сознаться в том, что рассказала об их с высоким чином коммерческом предприятии Дмитрию Анастасьевичу. А это, как выражаются опекаемые нами обыватели, является «косяком». Кто должен такой «косяк» исправить? Очевидно тот, кто его сделал, стало быть — госпожа Могилевская. Так, что, скорее всего душил именно Петлин, Попов же максимум — за ноги держал, ну а Набатов — выступал в роли приманки.

— Сколько я ещё здесь париться[48] буду, ваше благородие? — с порога поинтересовался задержанный и без приглашения уселся на привинченный к полу табурет. Он сыскного чиновника не ускользнуло блатное «париться». «За неделю музыке научился, или раньше знал? По справкам он не судимый. По чужому виду живёт? Антропометрия ничего не дала, но это не удивительно, если он в столице никогда не судился» — всё эти мысли промелькнули в голове коллежского секретаря за несколько секунд:

— Да недолго осталось, скоро, милостивый государь, в Кронштадт поедете.

— Эх, поскорей бы, а то клопы заели. Извольте приказать камеру какой-нибудь отравой опрыскать, а то спасу от них нет!

Кунцевич решил проверить знание Петлиным блатной музыки:

— Ты думаешь, в кронштадтской цинтовке[49] бекасы[50] типошников[51], не кусают?

Задержанный поглядел на сыщика недоумевающе:

— Я вас не понимаю, ваше благородие, сделайте милость, говорите по-русски, а то я других языков-то не знаю, английский только малость.

Но по едва заметным признакам — слегка дрогнувшему голосу, чуть-чуть дёрнувшимся ресницам, Мечислав Николаевич понял, что попал в точку.

«Всё-то ты понял, мил человек. Не типошник, точно, куклиным[52] хочешь заделаться. Как же мне тебя, братец на лицо повернуть?»[53] — думал Кунцевич, заполняя первый строки бланка протокола.

— Фамилия, имя, звание.

— Петлин Андрей Васильев, мещанин посада Колпино Царкосельского уезда Петербургской губернии.

Несмотря на то, что подлинность документов задержанного никто проверить не удосужился, Мечислав Николаевич решил рискнуть:

— По линковым очкам[54] жить изволите? Думали мы до колпинской мещанской управы год добираться будем?

Задержанный на секунды смешался, но только на секунду:

— Я думал, вы вообще это проверять не станете.

— Так как тебя зовут?

— Иван, родства не помнящий. Вот только типошником крестить меня не надо, я не типошник, я с бедкой[55] не живу!

— Понятно. Судился?

Лжепетлин только усмехнулся.

— Ну не хочешь отвечать, как хочешь. Ступай тогда обратно, к бекасам. Хотя, погоди. Давай-ка, разоблачайся, хочу на тебя в костюме Адама посмотреть.

Глава 15 Ниточка размоталась

«В России наиболее правильно и соответственно системе Бертильона устроены антропометрические отделения в с. — петербургской и московской сыскных полициях, затем введена антропометрия в Новгороде, Варшаве, Риге, Киеве и постепенно вводится в других городах, но пока недостаёт весьма важной в этой системе централизации, т. е. устройства одного главного центрального для всей русской сети антропометрического учреждения.

Тем не менее и в России антропометрия приносит огромную пользу делу уголовного розыска и правосудия: у нас уже тысячи преступников изобличены при помощи измерительной карточки».

В.И. Лебедев. Справочный указатель для чинов полиции. 1903 год.