Хищники жаждут ночи

– Ну же, – раздалось драконье с другого конца тоннеля и прилетело саркастическое: – Каждый новый кандидат изощряется по – своему, но так нелепо и неуверенно выглядит, когда получает шанс проявить себя.

О чём это он?! Подумала и сглотнула. Кандидат куда? Засомневалась ещё больше, но всё же пошла по граниту сплошному, как по склепу. Вот же влипла! Страшно, что сердце замирает. А плетусь по тоннелю в поисках истины.

Вышла в новый зал, смахивая груды пота со лба. Тоннель длинною в какие – то десять метров показался мучительно бесконечным. И ощущался витающий в воздухе сарказм императора.

И в следующем зале Табрис ожидал меня.

Это был круглый небольшой зал, диаметром метров семь. Поседение какая – то железная крышка круглая двустворчатая диаметром метра три. С противоположной стороны во всей своей красе у какой – то трибуны, смахивающей на пульт, стоит тот самый нагоняющий ужас монарх.

Высокий мужчина сорока лет на вид со светлыми волосами до плеч, в голубом кафтане с золотыми орнаментами. Светло – серые глаза смотрели прямо, выразительная и искренняя улыбка сразу же подкупала. Вытянутое лицо истинного аристократа не оставляло сомнений. Я знала этого человека. А точнее того, кто очень на него похож!

Это был вылитый маркиз Эрих. Мой друг из далёкого прошлого, тот, кто навсегда остался в моём сердце. Ведь буква «Э» на имуществе империи и тут на стене – не просто так изображены!

Табрис сделал вдруг удивлённое лицо. Видимо, ему не совсем ясна моя реакция. Ещё бы!

– Зачем я здесь? – Подала голос первой, ощущая, что нахожусь на прицеле неких потусторонних сил, или магов. Очень странное чувство.

Император не ответил. Он вознёс кусочек камня, подобный из хрустального сундука доставала Хазель, и выпалил на ломаном русском:

– Фамилья има очество, – раздалось драконье над головой!

Примерно секунду у меня шёл фейерверк в башке. Такого бреда я и ожидать не могла. Фамилия имя отчество? Посланник, ты издеваешься?! Твоих рук дело?

– Говори! – Прогремел Табрис, прожигая меня взглядом.

– Павлова Валерия Васильевна, – выпалила я, оторопев.

Императора, как кнутом огрело! Мужчина отшатнулся, взгляд его затуманился на миг, будто он что – то считал в голове или вспоминал, а, может, перепроверял. А затем император посмотрел на меня глазами ошалелыми, что мороз по моей коже прошёл обжигающий. И вдруг опустил свою голову, и начал ржать, как конь.

Минуту бил по ушам его мощнейший смех. Но когда он перестал смеяться, вновь стало жутко. Табрис посмотрел на меня уже по – другому, как на что – то особенно важное.

– Осталась последняя и самая важная проверка, – проговорил император уже обычным человеческим голосом.

Как так – то?!

– Что я должна делать? – Поинтересовалась с пульсирующим адреналином в артериях.

– Увидишь, Валерия, всё увидишь, – ответил мне, казалось бы, уже обычный человек. – Идём.

Не успела и глазом моргнуть, створки на полу между нами стали разъезжаться, раскрывая тоннель. Что – то загудело, приближаясь. И вскоре к нам на площадку снизу подъехал самый настоящий лифт! Вернее платформа лифта.

Табрис без особой опаски подошёл, протиснувшись между бортиками арматурных перил, устроился по центру и приглашающе махнул рукой. Я последовала его примеру. Впервые мы так близко оказались друг к другу.

Он рассматривал меня, а я его. Ну, чтоб я провалилась, это был вылитый Эрих. Наверное, у него были дети ещё до нашего знакомства, а потом каким – то чудом они выжили на том контенте и перебрались сюда. А может, переплыли и раньше, кто теперь может знать, как было на самом деле. Маркиз был очень умён, он мог в преддверье войны отправить всех своих детей за море на корабле для страховки.

– Не обманите моих ожиданий, как прочие, – произнёс император и лифт, пошатнувшись, поехал вниз.

– Как прочие? – Уточнила я.

– Да, как прочие, – подтвердил спокойным тоном Табрис. – Чтобы овладеть тайной Двери мне приносили столько жертв, что не счесть. И всё это напрасно.

Пророчество Посланника и говорит о Двери, о ключах…

Лифт шёл по тоннелю вниз в полумраке. Но мы не спускали друг с друга глаз.

Спустя минуты платформа остановилась, ещё на подъезде свет озарил нас синим, оставляя неприятное бельмо. Император зажмурился вовремя, а я нет. Вот, козёл. Мог и предупредить.

Комната была небольшая, потолки давили на лоб. Она чем – то напоминала мне другую… Помещение с бетонными стенами, будто бункер, в синем свете ламп, что тонкими линиями вмонтированы на стыках навивало, так навивало!

Но ощутила я сейчас другое. Что сердце моё ахнуло и забилось, как никогда…

Император повёл к железной двери. Я же посмотрела в противоположную сторону, где была обычная деревянная, обитая серебром, где веяло мощнейшей магией защиты.

Табрис остановился и даже обернулся.

– Ты чувствуешь его? – Спросил участливо.

– Вы держите в той комнате принца Ривала, – констатировала я с претензией в голосе.

И император насторожился. Но ответ его удивил: