Хитон погибшего на кресте

– Не стоит благодарить. Я ведь защищал и собственную жизнь, – смущенно промолвил римлянин.

– В любом случае, ты делал это мастерски. Наблюдать за твоей работой было приятнее, чем смотреть гладиаторские бои. Настоящий профессионал должен получать хорошее вознаграждение. Ты бы не хотел продолжить плавание на моем корабле? – предложил грек. – Я буду платить тебе столько, сколько не получает ни один наемник.

– Искренне благодарю за доброту, но меня ждут некоторые дела в Иудеи.

– Жаль, – произнес разочарованный грек и ушел осматривать последствия морской битвы.

На Родосе Пилат, как ребенок, накупил на полученные денарии множество восточных сластей. В портовой таверне он заказал самые лучшие яства, что смогли предложить местные повара. В довершение празднества Пилат попросил своего любимого фалернского вина. Прокуратор ужасно соскучился по хорошей еде, к которой привык за последние годы.

Затем Пилат на местном рынке набрал целую корзину продуктов, которые могли храниться продолжительное время. Когда покупки были закончены, прокуратор с ужасом заметил, что не в силах донести все свои приобретения до корабля.

И тут явился чрезвычайно любезный помощник, который предложил свои услуги по доставке. Правда, далеко не бесплатно. На рынке давно существовала профессиональная категория людей, которые обслуживают тех, что не соизмеряли свои силы с желанием приобретательства. Рынок острова, находившегося на перекрестке торговых путей, мог не только удивить любого человека, но и помочь добровольно лишиться последнего денария. За покупающим Пилатом давно наблюдал готовый услужить раб; и он возник, как только Пилат убедился в собственной беспомощности. Римлянину пришлось расстаться с остатками неожиданного вознаграждения. Зато все купленное было доставлено на корабль, и Пилат обеспечил себя не только всем необходимым до самой Кесарии, но и маленькими радостями. Ведь благодарность расчетливого грека грозила иссякнуть после того, как Пилат отказался продолжить службу на его корабле.

Хотя он купил далеко не все, что ему было действительно необходимо. Свою оплошность прокуратор осознал довольно скоро.

Возвращение

Понтий Пилат сошел на берег в Кесарии и… застыл в недоумении. Он совершенно не знал, как приступить к своим обязанностям, как показаться прежнему миру, покинутому им в минуты отчаяния. Ему казалось, что с тех пор прошла целая вечность.

Главное, его облик не позволял предстать перед легионерами и даже перед иудеями, которыми Пилат управлял. И те и другие исполнились бы презрением; авторитет прокуратора оказался бы окончательно подорванным. Грязная истрепанная одежда, которая нисколько не заботила его во время скитаний, теперь вызвала в нем стыдливость девушки, к которой приехал свататься жених; он потуплял взор, когда мимо проходили спешащие по своим нуждам люди.

Скиталец по прибрежной тропинке отошел подальше от причалов, выбрал уединенное место, поросшее густым кустарником, и спустился к морю. Там он разделся и тщательно, с песком, стирал свою одежду. Пилат не стал дожидаться, пока высохнет его платье, а прямо сырым набросил на себя. Влажная материя приятно холодило тело, но… Наряд стал чистым, но новее от стирки не сделался. Вдобавок, когда он выбирался на тропинку, зацепился за шипы терновника. Одежда затрещала (уж неизвестно в каком по счету месте!); из расцарапанной руки пошла кровь, и несколько капель упало на свежевымытую ткань.

Пилат обреченно вздохнул и с большей осторожностью продолжил выбираться из зарослей. Ему пришло в голову дождаться темноты и зайти в кесарийский преторий. Здешний легат Марк Клавдий по крайней мере обеспечит его одеждой и конем, а там будет видно…

Пока не наступили сумерки, Пилат решил выяснить: что происходило в Иудее за время его отсутствия.

В качестве собеседника был избран проходивший мимо легионер. Пилату одновременно и повезло, и не повезло с ним. Воин оказался новичком, недавно прибывшим с берегов Рейна, и не знал в лицо прокуратора Иудеи. С другой стороны, легионеру было известно о происходящем в Иудее, не намного больше чем Пилату.

Вначале воин хотел отмахнуться от Пилата, приняв его за обычного местного бродягу. Но прокуратор на чистейшей латыни «признался»:

– Не спеши уходить, доблестный легионер. Беседой со мной ты можешь принести пользу Риму. Император ведь должен знать, что происходит в провинциях.

Легионер после этих слов решил, что бродяга никак не меньше, чем один из соглядатаев недоверчивого Тиберия, которых великое множество бродило по необъятным просторам Римской империи. При этом они принимали самый разный облик. Отношение воина к незнакомцу в непривлекательном наряде мгновенно изменилось в лучшую сторону:

– Спрашивай, что тебя интересует. Буду рад оказать посильную помощь соотечественнику.

– Где сейчас находится Понтий Пилат? – в первую очередь прокуратор попытался выяснить новости о самом себе.

– Говорят, его вызвали в Рим, – неуверенно произнес легионер. – Возможно, он в Иерусалиме, по крайней мере в Кесарии прокуратора нет. Его обязанности исполняет легат Марк Клавдий.