Хитрец. Игра на Короля

Берм вынул из-за пазухи нераспечатанное письмо для синьора Ануаро Скапельзе и порвал его. Затем парень двумя руками собрал обрывки, сложил их в эмалированную вазочку на столе и подпалил отцовской зажигалкой, что всегда носил при себе. Бумага ярко вспыхнула, выбросив в воздух еле ощутимое количество тепла, и быстро истлела.

Гостейн Швех вышел незадолго до прибытия в Моденто-Тальяри. Кадван же, сойдя с поезда, выкинул все эти клятые чемоданы, которые вот уже несколько часов отравляли ему жизнь.

* * *

От Перстня Меченого по моей руке прокатывался такой сильный жар, что тот вырвал меня из забытья и заставил, хоть и не сразу, открыть глаза. Вскоре до меня стали долетать звуки. И надо сказать, были они не самыми приятными: удары, кашель, скрип стула, грохот передвигаемых или падавших на пол предметов.

Подельники Короля Желаний приволокли нас с Хитрецом не в тюремную камеру, не в затхлый погреб, а в жилую, натопленную залу. Окна ее прикрывали ламбрекены, гардины и портьеры; освещение было слабым.

Белоснежный пиджак Дезире висел теперь на стуле, а сам Король Желаний, закатав до локтей рукава рубашки, пристрастно выпытывал у Хитреца сведения, которых тот никак не мог знать. Я лежала чуть поодаль, в самом выгодном положении, – ведь Дезире, думая, вероятно, что сознание ко мне вернется не скоро, даже не смотрел в мою сторону.

Однако я очнулась и теперь уверенно могла заявить о целостности своих конечностей, головы и живота, чего нельзя было сказать об одежде: правый рукав моего платья лопнул, отсутствовали черные ленты, украшавшие плечи, и несколько фиолетовых бархатных пуговичек. Но то была малая кровь, которой мне повезло отделаться. Фойерену посчастливилось меньше: с ним Дезире решил говорить первым, и почти каждое свое слово Король Желаний сопровождал ударами. Он был дьявольски зол.

– Какого черта вы сюда явились?! – кричал он, ожесточенно взмахивая руками. – Что вам от меня надо?!

– Может, выслушаешь меня, наконец? – сдавленно прохрипел Хитрец, лицо которого украшали теперь страшные кровоподтеки.

– Заткнись! – вскричал Дезире и вновь ударил Фойерена: злобно, неистово, сокрушительно.

Надо было скорее прекращать этот фарс.

Приподняв голову и оглядевшись вокруг, я поняла, что здесь не было ничего, что я могла бы использовать для того, чтобы ударить Дуакрона и лишить его сознания. С тем, чтобы подползти к камину и схватить кочергу, оставшись незамеченной, не справился бы и Чьерцем. Подаренный компаньонами нож, мое единственное оружие, почти сразу вылетел из чулка – кажется, когда я пыталась оттолкнуть ногой одного из наемников, самого мерзкого… Чуть поодаль от Дуакрона покоился на постаменте бюст знаменитого цесситского военачальника, но мне вряд ли хватило бы сил, чтобы столкнуть его на Короля Желаний.

Наше спасение стояло на столе. Это была открытая бутылка коньяка, в темном стекле которой отражались огоньки прирученного камином пламени. Прекрасная, безукоризненная бутылка «Грандэ Кристоль» с выдержкой почти в половину века!

Убедившись, что мои руки не связаны, я бесшумно поднялась на четвереньки. Два быстрых выверенных «шага» – и моя рука уже тянется к столу, чтобы схватить бутыль за горлышко… и уничтожить сию редчайшую вещь об исключительный, августейший затылок Короля Желаний.

Спасение так близко!

Но рука, на которой расплылась гематома от удара, подводит меня, дрогнув, и черная бутылка из-под коньяка падает на пол, разлетаясь с театральным отчаянным грохотом.

Дуакрон обернулся в ту же секунду.

– Проснулась-таки, шлюха! – взревел он и, отвесив Хитрецу мощный удар в живот, после которого тот долго еще не смог бы подняться, подскочил ко мне.

Те обрывки воспоминаний, которые сохранились в моей памяти о той ночи, сплошь состоят из криков. Кричала я, таскаемая за волосы рукой наследника, громко ругался Фойерен, еще громче изрыгал проклятия Дуакрон… В зале мы были втроем, но шума производили за десятерых.

– Что ты задумала, одельтерская филерка[88]?!

Я прошипела, что мы не шпионы и вряд ли могли бы желать Дуакронам зла, а потом, когда Дезире вырвал из моей головы клок волос, громко и сердечно выругалась на сетшенай-тайхаш.

– Ну, разумеется! – воскликнул Дуакрон.

Он тут же поднял меня за руку и дерзостно толкнул к камину: нечеловеческая злость налила мускулы Короля Желаний невероятной силой – такой, что заставила меня почти потерять равновесие. Одним рывком он откинул тяжелую заградительную решетку, еще одним – подставил мое лицо под языки пламени. Единственное, что я смогла ему противопоставить, – крепко сжать веки. На удивление, Дезире не стал держать меня в пламени и развязно рванул за волосы к себе, но за несколько мгновений огонь успел поджечь мою иллюзорную маску.

Проведенных в пламени секунд было недостаточно для того, чтобы превратить мое лицо в жженое месиво без носа, глаз и губ, но колдовство теперь отслаивалось с моего лица горящими полупрозрачными пластами.