Хюльдра

Спускаясь в престарелом лифте на Dronningens gate 15, она сжимала в своей руке теплую ладошку Васи Заваркина-младшего: ее счастливого племянника, который впервые в жизни полетал на самолете, впервые увидел своего отца и получил свой первый мотоцикл – детский мини-Bugatti с черными лакированными боками, который тоже ехал с ними в лифте. Отец и сын провели вместе целые сутки и, видимо, нашли общий язык. Лифт всё ехал, Вася улыбался, Алиса вспоминала спектакль.

Они вышли из подъезда. На улице их поджидала Анфиса, на лице которой не было и следа бессонной ночи.

- Какой классный! – сказала она с улыбкой мотоциклу. Вася гордо улыбнулся и оседлал своего пластикового друга.

«Подними голову. Посмотри наверх. Подними голову».

Алиса знала, что на балконе последнего этажа стоял Вася Заваркин-старший и смотрел вниз на своих сестер и сына.

- Тут адски холодно, - поежилась она. Температура упала, жители норвежской столицы достали пальто и шапочки.

- Впору запевать рождественские гимны, - согласилась Алиса.

- Ты приедешь к нам на праздники? - спросил маленький Вася. На своем мотоцикле он держался очень естественно и выглядел как заправский гонщик.

- Приеду, детка, - пообещала Алиса ласково, - мы вместе с папой приедем.

Вася важно кивнул.

Анфиса хмыкнула и погладила белобрысую голову сына, после чего, не слова ни говоря, натянула на эту голову шапку с помпоном. Вася обиженно хрюкнул и стянул шапку. Анфиса отобрала головной убор из его цепких ручонок и снова натянула ее ему до ушей.

- Мама, мне не нравится эта шапка, - серьезно заявил он, упрямо стягивая с себя вязаный шлем в оленях, - она дурацкая.

- Походи в ней, пожалуйста, до посадки в самолет, - попросила его Анфиса, - а то у тебя отвалятся уши, а пришивать их дорого и сложно.

Вася вздохнул и надел шапку, а его мать хитро улыбнулась. Разговаривать с ребенком как со взрослым – это был ее излюбленный метод воспитания.

Алиса украдкой посмотрела наверх: Вася-старший все еще стоял на балконе. Алиса пожалела, что не может различить выражение его лица.

«Подними голову. Посмотри наверх. Подними голову».

Анфиса наотрез отказалась увидеться с ним. Она даже не поднялась наверх, чтобы сопроводить сына. Нельзя сказать, что маленького Васю это расстроило: предчувствуя что-то необычное, он тут же забыл про мать.

- Нас пустят с самолет с мотоциклом? – спросил Вася, с надеждой глядя на мать.

- Пусть только попробуют не пустить, - весело сказала Анфиса, обнимая Алису на прощание.

Они скрылись за углом. Алиса смотрела им вслед: Анфиса позволила Васе сесть на мотоцикл и поехать по тротуару. К счастью, прохожих в этот час на Dronningens gate было мало, и Заваркин-младший успевал объезжать их. Алиса смотрела им вслед, пока они не свернули на улицу Карла Юхана и не скрылись из виду.

Алиса взглянула наверх. Васи на балконе не было.

Лаврович шел по темному коридору. Он вышел на свет, падающий из вечно распахнутой створки двери, не успев удивиться тому, что рассохшиеся половицы не скрипят под его ногами.

В кресле у камина сидел бритый наголо мужчина в кожанке и прихлебывал виски. В руках он держал исписанные листы, скрепленные большой клипсой для бумаг. Другие, видимо, уже не нужные страницы валялись у его ног. Другие, скомканные, были отброшены к камину.

- Я давно жду тебя, - сказал мужчина, поднимая на Лавровича свои черные мертвые глаза, - после того как старая грымза с пацаненком уехала, тут стало намного спокойнее. Нам с тобой будет, о чем поболтать…

Лаврович робко прошел к камину и нерешительно остановился у кресла напротив Черноглазого.

- Чего застыл? – насмешливо спросил тот и протянул Лавровичу свой стакан с виски, - присаживайся. Ты здесь надолго…

Глава двенадцатая. 2019 год. Эликсир 26.

- Спаси мою мать, - потребовал маленький Вася Заваркин-младший. Он был упрям, как его мать.

Анфиса Заваркина второй год лежала в коме: пять ножевых ранений в живот надолго оставили ее мозг без кислорода - врачи считали чудом, что она выжила. Если, конечно, сделать допущение и назвать жизнью растительное существование на больничной койке с трубкой в горле.