Хижина дяди Тома

Том покорно встал навстречу новому хозяину и взвалил тяжелый сундучок на плечо. Жена С дочкой на руках пошла проводить его; мальчики, плача, побрели следом за ней.

Миссис Шелби остановила Гейли и горячо заговорила с ним о чем-то, а тем временем семья уже подошла к стоявшей у дверей тележке. Вокруг нее собралась толпа — все негры, и стар и млад, пришли проститься со своим товарищем. Тома уважали в усадьбе как старшего, и его горю сочувствовали все, а особенно женщины.

— Хлоя, а нам, видно, тяжелее расставаться с ним, чем тебе, — сказала сквозь слезы одна негритянка, глядя на окаменевшее в суровом спокойствии лицо тетушки Хлои.

— Я свои слезы давно выплакала, — ответила та, бросив угрюмый взгляд на подходившего к тележке работорговца. — Не хочу убиваться на глазах у этого изверга!

— Садись! — крикнул Гейли, пробираясь сквозь толпу негров, которые хмуро поглядывали на него.

Том сел в тележку, и Гейли, вытащив из-под сиденья тяжелые кандалы, надел их ему на ноги. Приглушенный ропот пронесся в толпе, а миссис Шелби крикнула с веранды:

— Мистер Гейли, это совершенно излишняя предосторожность, уверяю вас!

— Как знать, сударыня. Я здесь уже пострадал на пятьсот долларов. Хватит с меня и этого.

— Чего еще от него ждать! — с негодованием сказала тетушка Хлоя.

А мальчики, которые только сейчас поняли, какая участь уготована их отцу, уцепились за юбку матери и застонали, заплакали во весь голос.

— Жаль, мистера Джорджа нет дома… так я с ним и не попрощаюсь, — сказал Том.

Джордж отправился в соседнее поместье погостить день-другой у приятеля и, выехав ранним утром, не подозревал о беде, постигшей их верного слугу.

— Передайте от меня поклон мистеру Джорджу! — с чувством сказал Том.

Гейли стегнул лошадь, и Том, до последней минуты не отрывавший печального взгляда от родных мест, скрылся за поворотом дороги.

Мистера Шелби тоже не было дома. Не желая присутствовать при тяжелой заключительной сцене этой драмы, он уехал по делам в надежде, что к его возвращению все будет кончено.

Том и Гейли тряслись по пыльной дороге, минуя одно знакомое место за другим. Наконец усадьба осталась позади, начался проселок. Проехав по нему с милю, Тейли остановился около кузницы, достал из тележки пару наручников и велел кузнецу переделать их.

— Они ему немного малы, — пояснил он, указывая на Тома.

— Господи! Да ведь это негр мистера Шелби, Том! Неужто его продали? — спросил кузнец.

— Продали, — ответил Гейли.

— Быть этого не может! Просто глазам своим не верю! — воскликнул кузнец. — Да зачем же ему наручники? Ведь такого честного, хорошего негра…

— Вот именно, — перебил его Гейли. — Хороший негр только и глядит, как бы удрать от хозяина. Дураку какому-нибудь, бездельнику или пьянице на все наплевать, ему даже нравится ездить с места на место, а дельному негру это нож острый. Такого не мешает заковать. Ноги-то при нем — возьмет да и убежит.

— Н-да, — сказал кузнец, роясь в ящике с инструментами, — для наших кентуккийских негров хуже ничего быть не может, чем южные плантации. Попал туда — и верная смерть.

— Это правда, мрут они там как мухи. То ли климата не переносят, то ли от какой другой причины, но убыль в них большая, спрос на такой товар никогда не падает, — сказал Гейли.

— А ведь как подумаешь, жалко становится! Зашлют на какую-нибудь сахарную плантацию хорошего, смирного негра, вроде Тома, и конец ему.

— Ну, Тому жаловаться не на что. Я обещал Шелби получше его пристроить. Продам в услужение в какую-нибудь почтенную семью. Привыкнет к климату, не помрет от лихорадки — и хорошо. Чего же еще негру желать?

— А жена и дети у него дома остались?

— Подумаешь! Других заведет, — сказал Гейли.

Том с грустью слушал этот разговор, и вдруг до него донеслось быстрое цоканье подков. Не успел он прийти в себя от неожиданности, как Джордж вскочил в тележку и бросился ему на шею, плача и приговаривая сквозь слезы:

— Это подло, подло! Пусть не оправдываются — все равно подло! Какой позор! Будь я взрослым, тебя не посмели бы продать! Я не допустил бы этого!

— Мистер Джордж! Вот радость-то! — сказал Том. — Думал, уеду не попрощавшись… И выразить не могу, как я рад!

Он двинул ногой, — и Джордж увидел его кандалы.

— Какой позор! — воскликнул мальчик, всплеснув руками. — Я изобью этого негодяя!

— Не надо, мистер Джордж! Этим вы мне не поможете, а он только пуще озлобится. И говорите потише, прошу вас.

— Хорошо, пусть будет по-твоему. Но какая подлость! Почему мне никто ничего не сказал? Почему за мной не послали? Если б не Том Линкен, я так ничего бы и не узнал. Ну, и попало же им от меня!

— Напрасно вы так погорячились, мистер Джордж.

— Я не мог молчать. Ведь это же подлость! Слушай, дядя Том., — таинственно зашептал он, поворачиваясь спиной к кузнице — я подарю тебе мой доллар!

— Что вы, мистер Джордж! Разве я могу принять такой подарок! — сказал Том растроганным голосом.