Хижина дяди Тома

Если вы хотите понять, как тяжко приходилось неграм, которых продавали на Юг[21], вспомните, что этот народ способен на сильные чувства. Негр привязывается к родным местам, он любит свой дом, свою семью. Добавьте к этому все ужасы, которые таятся для него в неизвестности; не забудьте также, что он с детских лет трепещет при одной только мысли: «Тебя продадут на Юг!» В его глазах это самое страшное наказание — страшнее порки, страшнее каких угодно пыток.

Один священник, живший среди беглых негров в Канаде, рассказывал нам, что многие из них оставили сравнительно добрых хозяев и не побоялись совершить побег, сопряженный со столькими опасностями, лишь бы не оказаться проданными на Юг. Страшась этой участи, которая вечно грозит и ему, и его жене, и его детям, негр, существо кроткое, робкое, обретает мужество, терпит голод, стужу и смело идет навстречу страданиям и жестокой каре, неминуемой при поимке.

Клубы пара поднимались над столом — скромный завтрак был подан. Миссис Шелби освободила тетушку Хлою от работы на господской кухне, и бедняжка собрала последние силы, чтобы приготовить этот прощальный пир: зарезала лучшую курицу, испекла мужу его любимый пирог и расставила у очага несколько банок с разными соленьями и маринадами, которые извлекались на свет божий только в самых торжественных случаях.

— Смотри, Пит! — возликовал Моз. — Какой у нас сегодня завтрак! — И он схватил кусок курятины с блюда.

Тетушка Хлоя залепила ему звонкую пощечину.

— Ну что это такое! Несчастный отец последний раз дома завтракает, а они только и думают, что о еде!

— Хлоя! — мягко упрекнул ее Том.

— Сил моих больше нет! — крикнула она, пряча лицо в передник. — Голова идет кругом, сама не знаю, что делаю!..

Мальчики стояли как вкопанные и молча поглядывали то на отца, то на мать, а малютка уцепилась за ее юбку и подняла крик, властно требуя чего-то.

— Ну, вот и все! — Тетушка Хлоя вытерла глаза и подхватила девочку на руки. — Больше не буду. Садитесь к столу. Самую жирную курицу сегодня зажарила! Ешьте, ребятки! Бедненькие! Досталось им от матери!

Повторять это приглашение дважды не понадобилось Мальчуганы принялись уписывать за обе щеки стоявшие перед ними яства, что оказалось весьма кстати, так как без их помощи завтрак, пожалуй, остался бы почти нетронутым.

— Теперь надо собрать твои вещи, — сказала тетушка Хлоя, быстро убирая со стола. — Он, наверно, все потребует. У таких извергов руки загребущие, знаю я их. Вот в этот угол кладу фланель, на случай, если ревматизм тебя будет мучить. Смотри береги ее: потеряешь — другой тебе никто не даст. Вот здесь старые рубашки, сверху — две новые. Носки я ночью надвязала; внутрь кладу моток шерсти для штопки. Господи! Да кто же тебе штопать будет! — И тетушка Хлоя, не в силах превозмочь свое горе, уронила голову на сундучок и залилась слезами. — Подумать только, здоров ли он, болен — некому будет о нем позаботиться! А от меня покорности требуют!

Мальчики, управившись со всем, что было подано к завтраку, теперь призадумались над происходящим. Увидев, что мать плачет, а отец сидит понурившись, они захныкали и начали тереть глаза кулаками. Дядя Том посадил дочку на колени и предоставил ей полную свободу развлекаться. Малютка царапала ему лицо, дергала его за волосы и весело хохотала, предаваясь восторгу, причины которого были известны только ей.

— Радуйся, бедняжка, радуйся! — сказала тетушка Хлоя. — Придет и твой час. Продадут когда-нибудь и твоего мужа, а может, и тебя. Сыновья наши вырастут — и того же дождутся. Зачем же нам, неграм, обзаводиться семьей после этого?..

Но тут один из мальчиков перебил ее, крикнув:

— Хозяйка сюда идет!

— Нечего ей тут делать! Все равно она ничем не поможет, — сказала тетушка Хлоя.

Миссис Шелби вошла в хижину. Тетушка Хлоя нахмурила брови и молча подала ей стул. Миссис Шелби ничего не заметила— ни стула, ни того, как его подали. Лицо у нее было бледное, взволнованное.

— Том, — сказала она, — я пришла… — и вдруг осеклась, обвела глазами стоявшую перед ней безмолвную семью, упала на стул и, закрыв лицо платком, зарыдала.

— Миссис, господь с вами! Да что это вы! — Тетушка Хлоя не выдержала, расплакалась сама, а за ней и все остальные.

— Друг мой, — заговорила наконец миссис Шелби, — я ничего не могу тебе дать — деньги у тебя все равно отберут. Но верь мне: я не буду терять тебя из виду и выкуплю при первой же возможности, а до тех пор полагайся на бога.

В эту минуту мальчики увидели за окном мистера Гейли.

Дверь распахнулась настежь, и работорговец появился на пороге. Он был сильно не в духе после проведенной в седле ночи и неудачных попыток поймать свою жертву.

— Ну, негр, готов? — крикнул Гейли, но, увидев миссис Шелби, снял шляпу и сказал: — Ваш покорный слуга, сударыня.

Тетушка Хлоя опустила крышку сундучка, перевязала его веревкой и, поднявшись на ноги, устремила на работорговца гневный взгляд своих темных глаз, в которых слезы, словно превратились в искры.