Хижина пастыря

Выкрика не последовало. Выстрела – пока тоже. На бегу я мало что видел.

Я попытался обогнуть зыбкую впадину, увяз на краю. Чуть не полетел вверх тормашками. Когда проскочил самфир и оказался в первом ряду деревьев, подумал – сейчас задохнусь. Залег и посмотрел в прицел карабина. Ни черта себе! Как же я раньше не заметил?! Человек был не один. Теперь я насчитал троих. Нет, четверых. Они стояли кучкой. Кажется, наблюдали за мной. Ждали, что я буду делать? Твою налево, а действительно, что я буду делать? Неужели выстрелю? Зачем? Я не люблю убивать незнакомых людей. Господи, ну и мысли… Не мои, а какого-то конченого психа. А вдруг преследователей больше? Один голос внутри меня орал – вали отсюда, Джекси, уноси ноги! Другой, чокнутый, советовал выяснить, кто эти придурки. Может, они не за мной охотятся. Все равно повстречать здесь кого-нибудь – беда. Я в безопасности лишь до тех пор, пока никто не знает, где я. Самым разумным было отступить на запад, в долину, и затеряться в деревьях. Я же, понятное дело, двинул на север. Как загипнотизированный. Решил сперва разведать обстановку.

Я бежал пригнувшись, с максимальной скоростью, петлял между деревьями, как в каком-нибудь долбаном боевике. Озера толком не видел. Скоро уже вообще не соображал, где преследователи. Наконец я набрел на скалистый выступ, заполз за него, навел бинокль на озеро.

И понял, какой я идиот.

То были не люди. Даже не звери. Камни, твою ж мать! Они торчали в соли, стояли волнистой линией. Причем не четыре штуки, а целая куча. Когда до меня дошло, я и сам не понял, что именно почувствовал, облегчение или злость. Я лежал на животе, отдыхал, пыхтел и отдувался, бормотал себе под нос, как последний мудак, пока сердце не успокоилось, а в голове не прояснилось. Тут мне опять стало любопытно. Что за странная конструкция? Ее не природа создала. Кто-то установил камни специально. И меня это бесило.

Они находились намного дальше, чем казалось. Вроде бы забор. Хотя нет. По форме шероховатые валуны напоминали головастиков с головой-завитушкой и длинным хвостом. Выглядели они очень странно. В высоту едва доходили человеку до пояса.

Прежде чем покинуть укрытие, я еще раз хорошенько оглядел озеро. Никого, точно. Лишь камни торчат да воздух дрожит. Я немного подождал, чтобы успокоиться. Да уж, успокоишься тут, когда от кучки валунов крышу сносит…

Ладно, нужно идти. Я глотнул из бутыли и отметил, какой легкой она стала. Похоже, меня ждал не самый приятный путь домой. Я побрел обратно по своим следам.

На полдороге к берегу вдруг обратил внимание на странность. Рисунок следа изменился. Надо же. И форма ботинка другая… Это не мои отпечатки! Твою ж мать! Меня словно в челюсть ударили.

Я упал на четвереньки, присмотрелся. Никаких сомнений – отпечатки чужие. Ах ты ж мать твою! Я встал, огляделся вокруг – медленно и осторожно. Затем вернулся к каменной штуковине и увидел еще одну цепочку следов. Эти отпечатки совпали с моими – я проверил, поставив в один из них ногу. Все правильно, мои следы тянулись от полоски деревьев вдалеке. А вот вторая дорожка, по которой я ошибочно зашагал к берегу… Она исчезала севернее, теперь-то было заметно. Следы оставлены не час и не два назад, но они свежие. Настолько свежие, что у меня волосы встали дыбом. Теперь даже эвкалипты не казались надежным укрытием.

Я злился – опять делать крюк! До дома и так расстояние приличное. Но я нигде не смогу чувствовать себя спокойно, раз здесь есть люди. Нужно выяснить, кто они, сколько их и какого черта они тут делают. Выбора нет.

Я брел по следам примерно с полчаса. Они вышли на берег возле низких утесов из такого же зеленоватого темного камня, как и на озере. Дальше опять потянулись на север сквозь соляные кусты вдоль озера. Земля стала каменистой, я потерял след, и тут впереди мелькнуло что-то серебристое. Я поднес к глазам бинокль и увидел отблеск – ветровое стекло на машине, кажется.

Я шарахнулся от озера к казуаринам и акации, которые давали хоть какую-то защиту.

С востока подул ветерок. А может, я его только сейчас заметил из-за шума деревьев. Я периодически высовывался из укрытия и тайком наблюдал за серебристыми отблесками, они вспыхивали все чаще. Постепенно я разглядел мельницу. За ней, в уютной эвкалиптовой рощице, сверкала железная крыша, от которой отражалось вечернее солнце.

Мельница – это, наверное, хорошо. Дом – вряд ли. Оставалось надеяться, что он пуст. Отсюда я не мог рассмотреть, даже в бинокль. Нужно было решать, что делать, но соображал я туго. Ноги тряслись. В голове стоял туман.

Я метнулся назад в укрытие, сбросил поклажу и выпил последнюю воду. Если на мельнице нет воды, мне конец. Я погрыз мяса, но его полностью облепила соль, и пить захотелось еще сильнее. Я дал себе немного времени – пока дрожь в теле прекратится. Опять надел рюкзак и стал осторожно пробираться к мельнице. Когда унюхал дым, чуть не выругался. Подумал – ну вот, мне точно крышка.