Хладные легионы

– Вон там, – старик кивком указал в сторону берега реки. На редкой траве виднелись черные пятна, кое-где обнажилась земля. Похоже, кто-то перевернул лампу или бросил факел, оставив их гореть.

– Ты это видел? – спросил незнакомца Рингил.

– Нет, меня тут не было, – старик поднял пинту, глотнул. Казалось, он наслаждался шуткой, непонятной остальным.

– А тут есть кто-нибудь, кто был?

– Спроси внутри. Есть те, кто называет себя свидетелями, – старик пожал плечами. – Но кто может сказать наверняка? Правда, какой бы она ни была, обрастает байками.

Рингил хмыкнул.

– Некоторые так и не ушли, господин, – встрял мальчишка, на мгновение перестав вытирать стол. – Остались на всю ночь и до сих пор об этом говорят.

Кто-то недавно поставил ему фингал – сине-желтое пятно под глазом было трудно не заметить. Покрытая струпьями нижняя губа распухла. Но несмотря на следы побоев, юношеский энтузиазм рвался из него, словно лучи солнца сквозь тучу над болотами.

– Говорят, Драконья Погибель вырвался из пут и впал в ярость берсеркера, господин. Говорят, он выхватил меч из воздуха, а потом призвал огненных духов, которые обожгли его противников.

– Понятно, – мрачно сказал Рингил.

– Может, победа над драконом наделила его особой силой, господин.

Гил кивнул, игнорируя многозначительный взгляд старика.

– Очень может быть. Я уже слышал похожие истории.

– Мой отец погиб, сражаясь с драконами, – с надеждой проговорил мальчик.

Рингил сдержал гримасу. У слов был мерзкий привкус.

– Значит, твой отец был… великим… героем. И я уверен… уверен, что его душа присматривает за тобой, э-э-э, с вышины, где получила почет и умиротворение.

– И за моей матерью, господин.

– Да. И за твоей матерью.

Старик все еще пристально смотрел на него. Когда Рингил повернулся, чтобы войти в таверну, он крикнул вслед:

– У вас кириатский клинок, господин.

Рингил остановился, но не обернулся.

– А ты знаток мечей, да?

– Нет, господин. Лишь скромный цирюльник. Но я и сам работаю с клинками, в каком-то смысле, знаю их сильные и слабые стороны. Я знаю толк в стали. И сталь на вашей спине – кириатская.

– И что с того?

– Ну, может, вы тоже в некотором роде герой?

Все еще не поворачиваясь, Гил на мгновение закрыл глаза. Но увиденное на обратной стороне век не дало ему передышки.

«В некотором роде герой».

Он снова открыл глаза и невольно повернулся лицом к обвинителю.

– Внешность обманчива, старик, – коротко сказал Рингил. – Лучше не судить о человеке по стали, которую он носит на спине.

– Великодушный совет, – старик склонил голову. Опять нахлынуло сводящее с ума чувство, что Рингил его уже видел. – Я в долгу перед вами. Коли пожелаете побриться, я к вашим услугам. Лучшей цирюльни в городе не сыскать. Находится в Дворцовом Квартале. Ищите заведение Старого Рана.

– Буду иметь в виду, – Рингил заметил, что мальчик за ним наблюдает, и его глаза лучатся восторгом. – А теперь прошу меня извинить.

И он сбежал от взгляда мальчишки навстречу прохладному сумраку таверны и раздраженной перепалке взрослых мужчин, которые громко несли чушь.

– Лучше всего поговорить с ним, – сказал трактирщик, постучав монетой по барной стойке и засунув ее в карман. Он кивком указал через переполненный людьми шумный зал. – Вон в том углу сидит вместе со своей новой шлюхой.

Рингил бросил украдкой взгляд туда, где за столиком у стены сидел грязный на вид маджак лет двадцати, с небольшим кубком в руке. Означенная шлюха тоже была молодой и, вероятно, дорогой по меркам заведения, чуть усталой, но с привлекательными формами, которые она не особо пыталась скрывать. Разрез на юбке обнажал ногу до самого бедра, приподнятые корсетом груди едва не выпрыгивали из него. Она прижималась ими к предплечью маджака и о чем-то настойчиво щебетала ему на ухо, делая перерывы лишь для того, чтобы глотнуть из собственного кубка.

Рингил, все еще туговато соображая из-за похмелья, нахмурился.

– Серьезно?

– Ага, – трактирщик ухмыльнулся и передвинул зубочистку во рту. – Я понимаю. Маленький говнюк выглядит не очень внушительно, да?

– Это точно.

– Ну, господин, тут вы правы, – Гил с первого взгляда распознал в трактирщике ветерана и заговорил с ним, подражая неспешным интонациям командира. Он за свою жизнь отдал достаточно приказов имперским солдатам, чтобы его тетаннский в этом контексте звучал безупречно. Хозяин заведения разве что честь не отдал в ответ. Он из кожи вон лез, чтобы быть полезным. – Понимаете, этот Харат – именно такой, каким выглядит, гребаный степной кочевник, который не отличается от остальных, но вдобавок еще и болтливый маленький засранец. Вечно вляпывается в неприятности, почти всегда опаздывает с оплатой счетов. От ему подобных другого не ждешь. Они сюда приезжают из степей ради наших женщин и легкой жизни, но проблема в том, что они не привыкли вести себя цивилизованно.

Рингил внимательно разглядывал поцарапанную столешницу бара.

– И чем меня может заинтересовать этот Харат?