Хладные легионы

– Да. И ты не умрешь, – Рингил повернулся на бок, лицом к нему. – Понятно? Не знаю, что ты видел на Мосту, но это ерунда. Я перережу Менкараку глотку и сразу вернусь. А потом мы выберемся из этого драного города. Скоро. Договорились?

Но Драконья Погибель не ответил, и слова Рингила сгинули в густеющей вечерней тьме, как камни в черной воде.

Над их головами скользнул прочь последний луч заката.

Глава сороковая

В полумиле к юго-востоку от Бульвара Невыразимой Божественности ночное влияние Цитадели было ощутимым: нечто вроде тени падало от нее на улицы, поименованные без тени юмора, столь же явственно, как днем, когда она уподоблялась солнечным часам. Здесь не было борделей, таверн или курилен, предоставляющих все услуги сразу; в общественных местах повсюду виднелись резные изображения открытых томов священного писания, озаренные мигающими факелами в черных железных держателях. Те немногие женщины, каких можно было увидеть на улицах, ходили завернутыми в грязные одноцветные одежды, драпировавшие их, как палатки, и закрывавшие им лица, как трупам. Настроение на улице царило мрачное и настороженное: ни насилия, ни смеха. Угрюмые бородачи ходили парами, с приколотыми к рубахам эмблемами Откровения и короткими деревянными дубинками, которые свисали с пояса. Надзиратели следили, чтобы никто не радовался жизни.

– Это началось после войны, – пробормотал Таран Алман, явно чувствуя необходимость извиниться. – Десять лет назад ничего подобного не было.

Наверное, он говорил правду – Нойал Ракан закивал в знак согласия, но ведь десять лет назад Ракан едва ли брился. Рингил не знал, как все обстояло на самом деле, да ему и было наплевать. Во время войны он несколько раз проезжал через южные районы Ихельтета на пути к очередному месту дислокации или из него, а также когда ездил навестить кириатов в Ан-Монале; при этом всегда был верхом, и так сложилось, что ни разу не спешился. А отправляясь в город во время увольнительных, он не удалялся южнее дома Арчет на бульваре.

Похоже, ничего не потерял.

– Впереди, – другой императорский соглядатай, знаток местности, кивком указал туда, где пара стражников в одеяниях Цитадели шествовала по улице, испятнанной светом факелов и витрин. – Переулок справа, после бакалейной лавки. Пусть эти типы из патруля сперва отойдут подальше.

Они медлили, делая вид, что интересуются товарами торговца скобяными изделиями, разложенными на одеялах на улице. Четверо мужчин в темной, непримечательной одежде, с испачканными и заросшими лицами, не богатых и не бедных, совершенно обычных, если не приглядываться. Они шли пешком от самой реки – агент Монарших гонцов забрал у них коней, предоставил невзрачные плащи и посоветовал Рингилу надеть свой поверх Друга Воронов. Северянин выглядел необычайно высоким горбуном. Если бы кому-то пришло в голову над этим поразмыслить, он бы, конечно, понял, что спрятано под тканью – Ракан, Алман и еще один императорский воин не скрывали свои клинки на бедре, – но, скорее всего, никто бы не побеспокоился. Важнее было прикрыть ножны и эфес Друга Воронов, поскольку кириатские сплавы блестели и переливались на солнце.

Впереди патрульные из Цитадели медленно шли вперед, время от времени бросая грозные взгляды на прохожих, а иной раз приставая к испуганным гражданам. Остановились, чтобы отругать женщину, которая несла кувшины с водой, закатав рукава и демонстрируя обнаженные предплечья. Ракан присел, чтобы рассмотреть пару богато украшенных боевых топоров, лежавших отдельно от кастрюль, сковородок и домашних инструментов, которые составляли большую часть скобяного товара.

– Благословенное оружие, мой господин, – торговец придвинулся ближе, почуяв клиента. – Освящено для войны с Чешуйчатым народом самим великим инквизитором Анваром Менкараком. Вот его печать, вырезана на древках. Она дает владельцу защиту от драконьего яда, чумы и стрел, погруженных в нечистоты. Мне их продал ветеран боев в Шеншенате и на побережье Раджала, когда настали тяжелые времена. Раз он выжил при Раджале, что еще можно сказать?

Рингил, который сам выжил на побережье Раджала, закатил глаза и легко коснулся плеча Ракана. Дальше по улице наемники из Цитадели устали глумиться над женщиной и теперь проталкивались сквозь толпу, собравшуюся вокруг торговцев. Пора идти.

Ракан выпрямился и пробормотал, что ему не нравится цена.

– Но вы еще не назначили мне цену, господин, – обиженно воскликнул торговец скобяным товаром. – Что есть справедливость и законность? Что для вас сто́ит святой щит Откровения?

Рингил наклонился:

– Я был при Раджале, друг. Действительно был. Я видел, как Девятый Священный Бич Акала встретился с драконами у последнего волнореза. – Он одарил мужчину неприятной улыбкой. – Они расплавились. Все до единого, невзирая ни на какие благословения.

Торговец скобяным товаром облизнул губы, готовя отповедь. А потом его взгляд метнулся к шраму на лице Рингила, к горбу эфеса под плащом.

– Мне не нужны неприятности, господин, – выдавил он.

– Вот и славно.