Хладомир, маг (СИ)

   - Ты представляешь, является он ко мне и просит: моя, говорит, жена хочет, чтобы я продал ему ту дудочку, на которой играл вчера. Ну, я его послал...

   - А зря, - произнес я. - Это был бы твой последний подарок, и, кто знает, что она вспоминала бы чаще: собственного мужа или создателя подарка...

   Бодрин, вдруг успокоившись, странно на меня посмотрел.

   - Ладно, она получит от меня то, что просит, - и, так же резко развернувшись, он ушел.

   Озабоченный его состоянием, я отправился за ним. Уже темнело, но дом Бодрина я нашел без труда, по тем удивительным звукам, что доносились из него.

   Я различил голоса. Раздавались они из верхних окон, и я не сразу разобрал, кому они принадлежат; потом я узнал громкий голос татага Банна Вихора и спокойный - Бодрина.

   - Чего я не люблю в людях, это тупости! - начал горячиться татаг. - Ты сам-то представляешь, сколько я тебе предлагаю? Да ты за всю жизнь таких денег не заработаешь! Я не могу понять, почему ты отказываешься.

   - Очень жаль, что не можешь, - тихо ответил Бодрин.

   Внезапно недолгое молчание сменилось какими-то стуками и сьорлингскими ругательствами. Дверь открылась, и Бодрин, ведя гостя с заломленой назад рукой, вышвырнул его на мостовую, после чего захлопнул дверь.

   Поднявшись, Вихор дернулся было назад, но вдруг, передумав, поспешил к себе домой.

   Не могу сказать, что меня не порадовала развязка. Зазнаистый татаг, уверенный, что может купить все, что угодно, готовый ради выгоды забыть о любых чувствах - своих или окружающих - вызывал у меня самого желание сделать с ним нечто вроде того, что с ним проделал Бодрин, и я довольно с легким сердцем вернулся домой.

   - Повезло, однако, Владе, - со вздохом призналась мне Далия. - Татаг-то этот ее увозит в Бросс Клаган.

   Я хотел было разразиться очередной речью насчет того, что Бросс Клаган не стоит того, чтобы за право на него посмотреть гробить собственную жизнь, как вдруг осекся.

   - Когда они уезжают?

   - Не знаю, - Далия пожала плечами. - Скоро.

   Бежать к Даронду было, наверное, поздновато; хотя, будь у меня ценное сообщение, он бы принял меня в любое время. Но пришедший мне в голову замысел мог и не осуществиться, а потому, решив, что уезжает татаг не завтра, я лег спать, полагая, что время ждет.

   Неприятное чувство глухоты - не обычной, не на уши, а какой-то внутренней, душевной - свалилось на меня ночью. Точно я знал что-то - но сознанием своим уговаривал не знать этого. Встав поутру, я поспешил снова к дому Бодрина. И, подойдя, понял, что опоздал.

   Здесь уже стоял Даронд с несколькими стражниками, толпились любопытные. Когда я подошел, Третий хранитель поднял на меня взгляд.

   - Ты мог бы мне помочь, - произнес Даронд. - Ты знал убитого.

   Я осторожно вошел внутрь.

   Произошедшее выглядело ужасно. Два тела - престарелые родители Бодрина - лежали в спальне, там, где их застигла смерть, Бодрин же лежал в коридоре, лицом вниз, в луже собственной крови. Повсюду следы борьбы: сломанные стулья, кровавые брызги на стенах. Я обнаружил, что Бодрин в одиночку отбивался по крайней мере от четверых, пока в конце концов один из нападавших не ударил его ножом.

   - Я могу даже рассказать тебе, кто это сделал.

   На сей раз у меня не было таких отчетливых видений, как в комнате Веронда - может быть, потому, что убийцы не было рядом; тогда, как я понимаю, именно из головы убийцы я вытащил картинку преступления, - но кое-что определить можно было и по следам. И, обследовав пол и стены комнат, я пришел к выводу, что один из убийц сам потерял столько крови, что вряд ли остался в живых. На улице, однако, следов крови не было.

   - Полюбопытствуй, не хоронили ли сегодня ночью еще одно тело, - предложил я. - Что же до остальных... Предлагаю пройти в дом Банна Вихора.

   Мне показалось, что Даронд вздрогнул.

   - Преступление слишком жестоко, чтобы люди допустили оставить его безнаказанным, - продолжил я, видя, как он колеблется.

   - После того, как наши люди спокойно приняли кровавое представление на празднике, они и самое жестокое убийство примут как должное. Но я колебался не потому, почему ты подумал. Идем.

   Открывший нам слуга сообщил, что хозяина нет, но дома хозяйка. Влада сидела в кресле, сжимая в руках дудочку, и на дудочке было вырезано ее имя.

   - Когда вернется Банн Вихор? - спросил Даронд. Влада подняла на него заплаканные глаза:

   - Оставьте нас в покое. Дайте спокойно уехать.

   - Милочка моя, - неожиданно снисходительно заговорил Даронд. - Твой муж - преступник, и должен за это отвечать.

   - Он - подданный Бросс Клагана, и может отвечать только перед судом татагов, - произнесла она замученно. - Уйдите.

   Даронд взглянул на меня:

   - Она права. Надо требовать управы на него у других татагов.

   - Для этого он должен чем-то провиниться перед ними; боюсь, убийство подданного Йострема они не посчитают важной причиной, - предположил я.

   - Как бы там ни было, пока еще они нас не захватили, - Даронд впервые на моих глазах начал горячиться. - И не им указывать мне, кто и за что будет отвечать.