Хлеб великанов

– Нужно уловить и зафиксировать этот звук – такой прекрасный и округлый… Я ломаю голову, как это сделать.

Себастьян отобрал у него чашку, и Вернон принялся ходить по комнате, позвякивая бокалами.

– Здесь много превосходного стекла, – одобрительно заметил он.

– Вы оба спятили, – заявила Джо.

– Может быть, тебе хватит колоколов, треугольника и гонга? – иронически осведомился Себастьян.

– Нет, – ответил Вернон. – Мне нужно стекло… Посмотрим, как будет звучать вместе венецианское и уотерфордское… Я рад, что у тебя такой утонченный вкус, Себастьян, но не найдется ли у тебя обычного стекла, которое я мог бы разбить на мелкие кусочки? Чудесная штука – стекло!

– Симфония бокалов! – едко сказала Джо.

– А почему бы и нет? Наверно, кто-то когда-то впервые дернул струну, а кто-то подул в тростник, и им понравились эти звуки. Интересно, кто впервые придумал делать вещи из меди и вообще из металла? Вероятно, в какой-нибудь книге об этом написано.

– Ты носишься с этими бокалами, как Колумб с яйцом![11] Почему бы тебе не воспользоваться карандашом и грифельной доской?

– Если она у тебя имеется…

– Какой он забавный! – хихикнула Энид.

Это прекратило разговор – по крайней мере, временно. Не то чтобы Вернону по-настоящему – досаждало присутствие Энид. Он был слишком погружен в свои идеи, чтобы обращать на это внимание. Энид и Этель могли хихикать сколько душе угодно.

Его всерьез беспокоили разногласия между Джо и Себастьяном. Они втроем всегда были таким прочным ансамблем.

– Не думаю, что Джо так уж нравится «жить своей жизнью», – сказал Вернон своему другу. – Большую часть времени она ведет себя как сердитая кошка. Не могу понять, почему мама на это согласилась. Ведь еще полгода назад она была категорически против. Что заставило ее изменить мнение?

Длинное желтое лицо Себастьяна расплылось в улыбке.

– Пожалуй, я мог бы догадаться.

– Ну?

– Пока я лучше промолчу. Во-первых, я могу ошибиться, а во-вторых, я ненавижу вмешиваться в естественный ход событий.

– Это все твой извилистый русский ум!

– Вполне возможно.

Вернон не настаивал. Он был слишком погружен в себя, чтобы доискиваться до причин.

Дни шли за днями. Друзья танцевали, ходили на ленч, ездили с сумасшедшей скоростью по сельским дорогам, курили и разговаривали в комнатах Вернона и снова танцевали. Спать как можно меньше было делом чести. В пять утра они уже отправлялись к реке.

Правая рука Вернона болела от гребли. Его напарницей была Энид, а от такого партнера толку мало. Но он не жаловался. Дядя Сидни казался довольным, а Вернон был благодарен ему за щедрое предложение. Какая жалость, что в нем от Дейров куда больше, чем от Бентов!

В глубинах сознания всплыло смутное воспоминание о чьих-то словах. «Дейры несчастливая семья, Вернон. Они не могут добиться успеха». Кто же это сказал? Женский голос в саду, в клубах сигаретного дыма…

– Да он сейчас заснет! – послышался голос Себастьяна. – Проснись, ты, зануда! Ну-ка, Энид, брось в него конфетой!

Конфета просвистела мимо головы Вернона, а Энид снова хихикнула:

– Вечно я промазываю!

Как будто это было очень забавно! Что за утомительная девица – все время хихикает! Кроме того, у нее торчат зубы.

Вернон приподнялся на локте. Обычно равнодушный к красотам природы, этим утром он восхищался сверкающей на солнце рекой и цветущими деревьями на берегу.

Лодка медленно скользила по течению в волшебном безмолвном мире. Возможно, он казался таким, поскольку вокруг не было ни единой живой души. Вернон подумал, что мир портит избыточное количество людей. Они вечно болтают, хихикают и пристают с вопросами, когда тебе хочется, чтобы тебя оставили в покое.

Это желание преследовало Вернона с детства. Он улыбнулся про себя, вспомнив придуманные им нелепые игры – мистера Грина и его друзей. Как же их звали?

Необычный детский мир – мир драконов и принцесс, причудливо смешивающихся с реальностью. Кто-то рассказывал ему историю о принце в рваной зеленой шляпе и принцессе в башне со сверкающими золотыми волосами, которые, когда она причесывалась, были видны в четырех королевствах…

Приподняв голову, Вернон посмотрел на берег. Под деревьями был привязан плоскодонный ялик. В нем сидели четверо, но Вернон заметил только девушку в розовом вечернем платье с волосами, похожими на золотые нити, которая стояла под деревом, усыпанным розовыми цветами.

Он не мог отвести от нее взгляд.

– Вернон! – Джо подтолкнула его ногой. – Ты не спишь, потому что у тебя открыты глаза. К тебе уже четыре раза обращались.

– Прошу прощения. Я засмотрелся вон на ту компанию. Правда, хорошенькая девушка?

Он пытался говорить небрежным тоном, но внутренний голос возбужденно твердил: «Хорошенькая? Да она настоящая красавица! Самая прекрасная девушка в мире! Я должен с ней познакомиться! Я хочу жениться на ней!»

Джо приподнялась на локтях и воскликнула:

– Ну конечно! Это же Нелл Верекер!

4