Хлеб великанов

держится Нелл.

— Все, что у меня было в мире, — всхлипнула Майра. — Сначала муж, потом сын.

Никого не осталось.

Она устремила залитые слезами глаза куда-то ввысь в страдальческом экстазе.

— Он был самый лучший сын, мы были всем друг для друга. — Она схватила

миссис Левин за руки. — Вы поймете, что я чувствую, если Себастьян...

Ужас исказил лицо миссис Левин, она вырвала руки. Сидни сказал:

— Я вижу, принесли сандвичи и портвейн. Очень разумно. Майра, дорогая,

капельку вина. Для тебя это такое испытание.

Майра в ужасе отодвинула вино. Сидни дали понять, что он бесчувственный.

— Мы должны держаться, — сказал он. — Это наш долг.

Рука его скользнула в карман, и он зазвенел монетами.

— Сид!

— Извини, Майра.

Нелл опять охватило неистовое желание хихикнуть. Она не хотела плакать. Она

хотела смеяться, смеяться, смеяться. Ужас, что такое!

— Мне показалось, все идет хорошо, — говорил дядя Сидни. — Просто очень

хорошо. Столько народу пришло. Не хотите ли прогуляться по Эбботс-Пьюисентс? Мы

получили очень милое письмо, на сегодня его отдают в наше распоряжение.

— Я его ненавижу, — страстно сказала Майра. — Всегда ненавидела.

— Нелл, ты была у нотариуса? Помнится, Вернон перед уходом на фронт сделал

очень простое завещание — все оставил тебе. В таком случае, Эбботс-Пьюисентс теперь

твой. Имение не числится как родовое, да и Дейров больше нет.

— Спасибо, дядя Сидни, — сказала Нелл. — Я виделась с нотариусом, он

объяснил, что все принадлежит мне.

— Это больше, чем обычно могут сделать нотариусы. У них даже простые вещи

выглядят страшно сложными. Не мое дело тебе советовать, но, как я понимаю, в твоей

семье нет мужчин, кто бы мог дать тебе совет. Лучше всего тебе его продать. На его

содержание нет денег, понимаешь?

Нелл понимала. Ей дали понять, что деньги Бентов ей не достанутся. Майра

оставит деньги своей собственной семье. Естественно; на другое Нелл и не рассчитывала.

Вообще-то дядя Сидни заранее поговорил с Майрой — узнать, не ожидается ли у

молодых ребенок. Майра сказала — как ей кажется, нет. Дядя Сидни велел уточнить.

— Я точно не знаю, но, кажется, если ты завтра сыграешь в ящик, завещав деньги

Вернону, они достанутся ей. Без вариантов.

Майра слезливо заговорила о том, как жестоко с его стороны говорить, что она

умрет.

— Ничего подобного я не сказал. Все вы, женщины, одинаковы. Кэри дулась на

меня целую неделю, когда я заставил ее оформить завещание. Мы не хотим, чтобы

денежки уходили из семьи.

Сверх того, он не хотел, чтобы денежки уходили к Нелл. Он не любил ее, считая, что она перебежала дорожку Энид. И с отвращением смотрел на миссис Верикер: в ее

присутствии он чувствовал себя неуклюжим, потным и не знал, куда девать руки.

— Нелл обязательно посоветуется со специалистом, — сладким голосом

прощебетала миссис Верикер.

— Не подумайте, что я хочу встревать, — сказал дядя Сидни.

В Нелл вспыхнуло болезненное чувство сожаления. Ах, если бы она была

беременна! Вернон так берег ее. «Дорогая, будет ужасно, если меня убьют, а ты

останешься с ребенком на руках, — куча забот и мало денег... к тому же... ты можешь

умереть, я не могу рисковать».

Тогда действительно казалось, что можно подождать. А теперь ей было очень жаль.

Утешения матери показались ей жестокими.

— Нелл, ты случайно не ждешь ребенка? Слава богу. Ты выйдешь замуж еще раз, и

лучше, чтобы не было обузы.

В ответ на ее пылкий протест миссис Верикер улыбнулась.

— Я не должна была говорить это сейчас, но ты еще дитя. Вернон и сам хотел бы, чтобы ты была счастлива.

«Никогда не буду. Она не понимает», — думала Нелл.

— Ну, ну, мы живем в печальном мире, — сказал мистер Бент, вгрызаясь в

бутерброд. — Погибает цвет человечества. Но я горжусь Англией, горжусь, что я

англичанин. Мне радостно чувствовать, что и я вношу свой вклад, как эти ребята. В

следующем месяце мы удвоим производство взрывчатых веществ. Работаем день и ночь.

Могу сказать, я горжусь фирмой «Бент».

— Это должно быть очень прибыльно, — сказала миссис Верикер.

— Я предпочитаю смотреть на это иначе. Я считаю, что служу своей стране, —

сказал мистер Бент.

— Надеюсь, все мы делаем, что можем, — сказала миссис Левин. — Я работаю по

два дня в неделю, забочусь о бедных девушках, у которых появляются дети войны.

— Слишком много легкомыслия, — сказал мистер Бент. — Мы не должны

распускаться. Англия никогда не была распущенной.

— В любом случае надо позаботиться о детях, — сказала миссис Левин и добавила:

— А как там Джо? Я думала, что встречу ее здесь.

И Сидни, и Майра смутились. Стало ясно, что Джо — это, что называется,

деликатная тема, и они быстро ее обошли. Работает на войну во Франции... очень занята...

Не смогла получить увольнение.

Мистер Бент посмотрел на часы.

— Майра, у нас осталось мало времени до поезда. Надо вернуться засветло. Кэри

— вы знаете мою жену — нездорова, поэтому не смогла приехать. — Он вздохнул. —

Странно, как все оборачивается к лучшему. Мы жалели, что у нас нет сына, а теперь

оказалось, что судьба нас пощадила. Вот бы мы сейчас переживали! Пути Господни

неисповедимы.

Миссис Верикер сказала, после того как они расстались с миссис Левин, подвезшей

их на машине: