Хлеб великанов

— Я очень надеюсь, Нелл, что ты не считаешь своим долгом часто видеться с этой

семьей. Сказать не могу, до чего мне не нравится, как эта женщина купается в своем горе.

Она прямо-таки упивается им, хотя вряд ли предпочла бы лечь в гроб вместо сына.

— О, мама! Она действительно несчастна. Она обожала Вернона. Как она сказала,

он — все, что у нее было в мире.

— Женщины любят эту фразу. Она ничего не значит. И не делай вид, что Вернон

любил мать. Он ее только терпел. Между ними не было ничего общего. Он насквозь Дейр.

Этого Нелл не могла отрицать.

Она прожила у матери три недели. Миссис Верикер была к ней очень добра — в

пределах собственных принципов. Она была не из тех, кто вечно готов сочувствовать, но

уважала горе Нелл и не вмешивалась. Ее практические суждения были, как всегда, безупречны. Она говорила с нотариусом и осталась очень довольна.

Эбботс-Пьюисентс все еще сдавался. Жильцы занимали его до будущего года, и

нотариус настоятельно советовал продать его, а не сдавать еще раз. К удивлению Нелл, миссис Верикер эту позицию не поддержала. Она предложила подождать с продажей.

— Мало ли что может случиться, — сказала она.

Мистер Флеминг встретил ее упорный взгляд и, кажется, понял. Он задержал взор

на Нелл, которая в трауре выглядела прекрасной и юной. Он заметил:

— Как вы сказали, многое еще может случиться. Во всяком случае, в течение года

можно ничего не решать.

Уладив дела, Нелл вернулась в госпиталь Уилтсбери. Только здесь для нее была

возможна жизнь. Миссис Верикер не спорила. Она была разумная женщина, и у нее были

свои планы.

Через месяц после смерти Вернона Нелл снова была в госпитальной палате. Никто

не заговаривал с ней об ее утрате, и она была благодарна. Девизом момента было —

держаться.

2

— Сиделка Дейр, вас кто-то спрашивает.

— Меня? — удивилась Нелл.

Должно быть, Себастьян. Только он мог приехать навестить ее. Она не была

уверена, что хочет его видеть.

Но, к ее величайшему изумлению, это был Джордж Четвинд. Он объяснил, что,

проезжая через Уилтсбери, остановился узнать, нельзя ли с ней повидаться. Он приглашал

ее на ланч.

— Я подумал, что сегодня вы дежурите во вторую смену.

— Вчера меня передвинули на утро. Я спрошу у старшей сестры. Мы сейчас не

очень загружены.

Разрешение было дано, и через полчаса она сидела в отеле «Кантри», перед ней

стояла тарелка с ростбифом, а официант склонился к ней с блюдом капусты.

— Единственный овощ, который в «Кантри» признают, — отметил Четвинд.

Он говорил занимательно и не касался ее утраты. Он только сказал, что ее

возвращение на работу в госпитале — самый мужественный поступок, о каком ему

приходилось слышать.

— Не могу выразить, как меня восхищают женщины. Они все терпят, они работают.

Без шума, без героизма — принимают это как должное. По-моему, англичанки прекрасны.

— Надо же чем-то заниматься.

— Я понимаю. Все лучше, чем сидеть сложа руки.

— Да.

Она была благодарна ему. Джордж всегда все понимал. Он рассказал, что через

день-два поедет в Сербию для организации помощи.

— Честно говоря, мне стыдно, что моя страна не вступает в войну. Но вступит, я

убежден в этом. Это только вопрос времени. Пока мы делаем что можем, чтобы облегчить

людям тяжесть войны.

— Вы хорошо выглядите.

Он выглядел моложе, чем ей помнилось, — хорошо сложенный, загорелый, только

седина в волосах выдавала возраст.

— Хорошо себя чувствую, потому что много работаю. Организация помощи

требует много энергии.

— Когда вы уезжаете?

— Послезавтра. — Совсем другим голосом он сказал: — Послушайте... вы не

сердитесь, что я вот так заглянул к вам? Не считаете, что я суюсь не в свое дело?

— Нет, что вы. Это очень любезно. Особенно после того, как я... я...

— Вы знаете, что я не держу на вас зла. Я восхищаюсь тем, что вы послушались

зова сердца. Вы любили его и не любили меня. Но нет причин не оставаться друзьями, верно?

У него был такой дружеский, такой несентиментальный взгляд, что Нелл легко

сказала «да».

— Вот и прекрасно. Вы позволите мне делать то, что дозволяется друзьям? Я имею

в виду — советовать в сложных случаях?

Нелл ответила, что будет только благодарна.

На том и порешили. Вскоре он уехал в своей машине, пожав ей руку и сказав, что

надеется увидеться через шесть месяцев. Он просил ее в любое время обращаться к нему в

затруднительных случаях.

Нелл обещала.

3

Зима выдалась для Нелл тяжелой. Она простудилась, не позаботилась принять

необходимые меры и проболела больше недели. Когда стало ясно, что она не сможет

возобновить работу в госпитале, мать увезла ее в Лондон. Там она медленно

восстанавливала силы.

Утомляли бесконечные хлопоты. Оказалось, в Эбботс-Пьюисентс нужно

полностью заменить крышу, проложить новые трубы, и ограда была в плачевном

состоянии.

Впервые Нелл оценила, какой прорвой может быть собственность. Затраты на

ремонт многократно покрывали ренту, миссис Верикер то и дело приходила Нелл на

выручку, чтобы та не наделала слишком много долгов. Они жили так скудно, как только

возможно. Миновали деньки кредитов и внешнего блеска. Миссис Верикер еле сводила

концы с концами, ей это удавалось только благодаря карточным выигрышам. Она была