Хлеб великанов

— К вам мисс Хардинг, мадам.

Нелл оцепенела. После разговора с Верноном прошло двадцать четыре часа. Она

думала, что все закончилось. И вот теперь Джейн!

Она боялась Джейн.

Можно отказаться ее принять.

— Проводите ее сюда.

У нее в комнате будет легче.

Как долго ее нет! Может, она ушла? Нет, вот она.

Джейн казалась очень высокой. Нелл съежилась на софе. У Джейн злобное лицо —

она всегда так думала. Сейчас это было лицо мстительной фурии.

Дворецкий вышел. Джейн стояла, возвышаясь над Нелл. Потом вскинула голову и

засмеялась.

— Не забудь пригласить меня на крестины, — сказала она.

Нелл вздрогнула, потом высокомерно сказала:

— Не понимаю, о чем ты.

— Пока что это семейная тайна? Нелл, чертова лгунишка, ты не беременна. Я

вообще не верю, что ты когда-нибудь родишь ребенка — это больно и рискованно. Что

заставило тебя сказать Вернону такую дикую ложь?

— Я ему не говорила. Он сам придумал, — угрюмо ответила Нелл.

— Тогда это еще более чудовищно.

— Не знаю, зачем тебе понадобилось прийти сюда и все это говорить.

Протест был слабый, в нем не было души. Ценой жизни она не смогла бы вложить

в него необходимое негодование. Тем более говоря с Джейн. Джейн всегда была чертовски

проницательна. Это ужасно! Хоть бы она скорее ушла.

Она встала и постаралась быть решительной:

— Я не знаю, зачем ты пришла. Разве только чтобы устроить сцену...

— Послушай, Нелл. Тебе придется услышать правду. Однажды ты уже прогоняла

Вернона. Он пришел ко мне. Да, ко мне. Он жил со мной три месяца. Он был в соседней

комнате, когда ты приходила. А, задело! Что- то женское в тебе осталось, рада это видеть.

Тогда ты его у меня отобрала. Он отправился к тебе и не вспомнил про меня. Но говорю

тебе, Нелл: если ты его еще раз прогонишь, он придет ко мне. О да, придет! В душе ты обо

мне плохо думаешь, воротишь нос от «женщины такого сорта». Что ж, зато я имею власть, знаю про мужчин больше, чем ты узнаешь за всю жизнь. Если я захочу, я получу Вернона.

А я хочу. Всегда хотела.

Нелл дрожала. Она отвернулась и впилась ногтями в ладони.

— Зачем ты мне это говоришь? Ведьма!

— Говорю, чтобы задеть тебя! Задеть, пока не поздно. Не отворачивайся, не

убежишь от того, что я скажу. Придется посмотреть на меня, увидеть своими глазами, сердцем, умом... В дальнем углу своей жалкой душонки ты еще любишь Вернона.

Представь себе его в моих объятиях, подумай, что его губы слились с моими, он

прожигает поцелуями мое тело... Да-да, подумай. Скоро тебе это станет безразлично. Но

сейчас — нет. Женщина ли ты, если отдаешь любимого другой? Той, которую

ненавидишь? «Подарок Джейн от Нелл с любовью».

— Уходи, — слабо сказала Нелл. — Уходи.

— Ухожу. Еще не поздно. Ты еще можешь отказаться от своей лжи.

— Уходи... Уходи.

— Поторопись — потом будет поздно! — Джейн задержалась в дверях. — Я

приходила ради Вернона, не ради себя. Я хочу, чтобы он вернулся ко мне. И он вернется, если не... — Она вышла.

Нелл сидела, сцепив руки.

Она свирепо прошептала: «Не получишь его. Не получишь!..»

Она хотела Вернона. Она хотела его. Однажды он уже любил Джейн. Он будет

любить ее опять. Как она сказала? «...его губы слились с моими... его поцелуи прожигают

мое...» О боже, она этого не перенесет! Она рванулась к телефону.

Дверь отворилась, вошел Джордж. Он выглядел таким нормальным и

жизнерадостным.

— Привет, голубушка. — Он подошел и поцеловал ее. — А вот и я. Отвратительная

была поездка, я лучше пересеку всю Атлантику, чем снова этот Ла-Манш.

Она совсем забыла, что Джордж возвращается сегодня! В этот момент она не может

сказать ему, это будет слишком жестоко. К тому же трудно вставить трагическое известие в

поток банальностей. Сегодня — но попозже. Пока она будет играть прежнюю роль.

Она механически ответила на его объятие, села и стала слушать.

— Я привез тебе подарок, дорогая. Эта вещь напомнила мне тебя.

Он достал из кармана бархатный футляр.

Внутри на подушечке из белого бархата лежал большой розовый бриллиант —

восхитительный, безупречный — на длинной цепочке. Нелл ахнула.

Он вынул бриллиант из футляра и надел ей на шею. Она взглянула вниз —

замечательный розовый камень сверкал между ее грудей. Он гипнотизировал ее.

Джордж подвел ее к зеркалу. Она увидела золотоволосую красавицу, спокойную и

элегантную. Она увидела блестящие волнистые волосы, наманикюренные руки, пенистое

неглиже из тонких кружев, шелковые чулки, расшитые домашние туфельки. Она увидела

холодную, твердую красоту бриллианта.

А позади себя она увидела Джорджа Четвинда — доброго, щедрого, изысканного,

заступника.

Дорогой Джордж, она не может причинить ему боль...

Поцелуи... Ну и что? Надо не думать о них. Просто не думать.

Вернон... Джейн...

Она не будет о них думать. На горе или на радость, но она сделала свой выбор.

Иногда будут тяжелые моменты, но в целом — это наилучший выбор. Для Вернона так

тоже лучше. Если она будет несчастна, она не сможет и его сделать счастливым.

Она нежно сказала:

— Как мило, что ты привез мне такой чудесный подарок. Позвони, пусть принесут

чай сюда.

— Прекрасно. Но ты собиралась звонить по телефону? Я прервал тебя.

Она покачала головой.

— Нет, — сказала она. — Я передумала.

2