Хлеб великанов

Думаю, ты прав. Раньше я никогда не предавался размышлениям, считал это

бесполезным занятием. Пожалуй, я и сейчас такого мнения.

Видишь ли, беда в том, что я не могу „сказать это в музыке". Черт возьми,почему же я не могу „сказать это в музыке"? Музыка — это мое, я уверен в этом как

никогда. И — ничего не делаю.

Это кошмар.

Вернон».

7

«Дорогой Себастьян, разве я ничего не говорил про Джейн? Что о ней сказать?

Она великолепна. Мы с тобой это знаем. Почему ты сам ей не напишешь?

Вечно твой Вернон».

8

«Дорогой дружище Себастьян!

Джейн говорит, ты, возможно, сюда вырвешься. Молю об этом Бога. Извини, что

полгода не писал — я не большой охотник до писем.

Видишь ли ты Джо? Мы были рады проездом через Париж повстречаться с ней.

Джо — верный друг, она нас не выдаст, и я рад, что она знает. Мы с ней не

переписываемся, как обычно. Но, может быть, ты знаешь о ней. Вряд ли ей хорошо

живется. Бедняжка Джо! Она совсем запуталась.

Ты слышал о проекте памятника Третьему Интернационалу Татлина? Три

огромные стеклянные камеры соединены вертикальными осями и спиралями, особые

машины будут постоянно вращать их с разными скоростями.

А внутри, я полагаю, они будут собираться и петь гимны Священной

Ацетиленовой Горелке!

Помнишь, как-то мы возвращались в город ночью, не там свернули и вместо

цивилизованных мест очутились в Суррейских доках. Позади обшарпанных домов

открывалась странная панорама, как картина кубиста: краны, мачты, клубы дыма. Ты с

твоей душой художника тут же обозвал это подвесной сценой или каким-то еще

техническим термином.

Боже мой, Себастьян! Какой грандиозный спектакль техники ты мог бы

поставить! Диковинные эффекты, свет, массы людей с нечеловеческими лицами —

массы, не личности. У тебя самого на уме нечто такое, не так ли?

Этот архитектор Татлин сказал хорошую вещь, хотя и вздор: „Только ритм

метрополии, заводов и машин вместе с организацией масс может дать импульс новому

искусству..."

Он продолжает говорить о „памятнике машинам “ как единственно адекватному

выражению эпохи.

Ты, конечно, знаешь о современном русском театре, это твоя работа. Я думаю,Мейерхольд действительно великолепен. Но можно ли смешивать театр и пропаганду?

И все-таки это восхитительно: приходишь в театр, и тебя подхватывает

марширующая толпа — вверх, вниз, по ступенькам, пока не начнется спектакль, — а на

сцене качающиеся стулья, и канонада, и вращающиеся отсеки, и еще бог весть что!

Ребячество, абсурд, но ты чувствуешь, что ребенок получил опасную и интересную

игрушку, которая бы в других руках...