Хлеб великанов

— Никто на свете не примчался бы так, как ты — в такую даль, сразу. Вернон,

конечно, но он родственник, почти брат. А ты...

— И я почти брат, больше чем брат. Еще со времен Эбботс-Пьюисентс я был... ну, готов постоять за тебя, если бы ты захотела.

— О, Себастьян! — Глаза ее широко раскрылись и засветились счастьем. — Я не

представляла, что ты...

Он мельком взглянул на нее. Он не совсем это имел в виду. Он не мог бы

объяснить, во всяком случае ей. Это чувство мог понять только еврей. Неумирающая

благодарность изгоя, которому никогда не забыть оказанного благодеяния. В детстве он

был отверженным, и Джо стояла за него — ей хотелось игнорировать весь мир. Себастьян

этого не забыл — и не забудет. Он, как и говорил уже, пойдет за ней на край света, стоит

ей захотеть.

— Меня перевели сюда из ужасной палаты — это ты?

Он кивнул:

— Я послал каблограмму.

Джо вздохнула.

— Ты такой предприимчивый, Себастьян.

— Боюсь, что да.

— Таких, как ты, больше нет. Никого. В последнее время я часто думаю о тебе.

— Правда?

Он вспомнил годы одиночества, болезненную тоску, неисполненные желания.

Почему все приходит так не вовремя?

Она продолжала:

— Я и не надеялась, что ты все еще обо мне думаешь. Мне всегда казалось, что ты

и Джейн когда-нибудь...

Его пронзила непонятная боль. Джейн...

Он и Джейн...

Он хмуро сказал:

— Джейн — прекраснейшее творение Господа, но она душой и телом принадлежит

Вернону. И это навсегда.

— Я надеюсь. А все-таки жаль. Вы с ней оба сильные. Вы принадлежите друг

другу.

Да, в известном смысле. Он понимал, что она хотела сказать.

На губах Джо мелькнула улыбка.

— Похоже на книжки, которые читают в детстве. Сцена поучений со смертного

одра. Друзья и родственники собрались вокруг. Улыбка на изможденном лице героини.

Себастьян попытался сосредоточиться. Почему он считал, что это не любовь? А это

была любовь. Страстная, чистая, бескорыстная жалость и нежность — эти глубокие

чувства она пронесла через годы. В тысячу раз более истинные, чем те бурные или едва

теплящиеся увлечения, которые возникали у него с монотонной регулярностью и не

затрагивали глубин его существа.

Сердце его рванулось из груди к этой детской фигурке. Так или иначе, он

постарается, чтобы все было хорошо.

Он ласково сказал:

— Нет никаких сцен у смертного одра, Джо. Ты выздоровеешь и выйдешь за меня

замуж.

— Милый Себастьян! Связать тебя с чахоточной женой — да ни за что в жизни!

— Чушь. Ты сделаешь одно из двух: или выздоровеешь, или умрешь. Если умрешь,

то умрешь, и на том конец. Если выздоровеешь, то выйдешь за меня замуж. Вылечить тебя

будет не слишком дорого.

— Я очень плоха, Себастьян, дорогой.

— Возможно. Но туберкулез — самая непредсказуемая вещь, тебе это любой врач

скажет. Ты просто себя запустила. Лично я думаю, что ты поправишься. Дело долгое, но

возможное.

Он видел, как краска прилила к ее впалым щекам и отхлынула. Теперь он знал, что

она его любит, и на сердце потеплело. Его мать умерла два года назад, и с тех пор у него не

было привязанностей.

Джо тихо сказала:

— Себастьян, я действительно нужна тебе? Я... я так запуталась...

Он искренне сказал:

— Нужна ли ты мне? Я самый одинокий человек на земле.

И вдруг он сломался. Он никогда не думал, что такое с ним может случиться. Он

упал на колени, уткнулся лицом в постель, плечи его вздрагивали.

Ее рука легла ему на голову. Он знал, что она счастлива — ее гордость была

утолена. Милая Джо — импульсивная, добросердечная, легкомысленная. Она ему дороже

всего на свете. Они помогут друг другу.

Вошла сиделка — посетитель чересчур задержался в палате, — Джо приподнялась,

чтобы проститься с Себастьяном. Он спросил:

— Кстати, этот француз... как его зовут?

— Франсуа? Он умер.

— Это хорошо. Конечно, ты могла развестись, но вдовой лучше.

— Ты думаешь, я поправлюсь?

Как жалобно это прозвучало!

— Конечно.

Снова вошла сиделка, и он ушел. Поговорил с врачом — тот не мог его обнадежить, но согласился, что шансы есть. Порешили на Флориде.

Себастьян пошел домой. Он брел по улице в глубокой задумчивости. Он видел

заголовок «Ужасная катастрофа ,,Респлендента“», но ничто не отозвалось в его мозгу. Он

был слишком занят собственными мыслями.

Что для Джо лучше — жить или умереть? Он не знал.

У нее была такая скверная жизнь. Надо дать ей лучшую.

Он лег и заснул тяжелым сном.

2

Проснулся он от смутного беспокойства. Что-то такое было... он не находил этому

названия. Это не Джо, о Джо он думал постоянно. А это было где-то в глубине сознания —

какая-то недодуманная, нерешенная мысль.

Сейчас вспомню, подумал он. Но не вспомнил.

Одеваясь, он думал о делах Джо. Как можно скорее ее нужно отправить во

Флориду. Потом, возможно, в Швейцарию. Она очень слаба, но перевезти ее можно. Как

только он встретится с Верноном и Джейн...

Когда их корабль приходит? «Респлендент», кажется? «Респлендент»...

Бритва дрогнула у него в руке. Вот оно что! Перед глазами всплыл газетный

заголовок.

«Респлендент» — ужасная катастрофа!

Вернон и Джейн плыли на «Респленденте».

Он резко дернул шнурок звонка. Через минуту он уже просматривал газету.

Подробное описание. Он пробежал его глазами. «Респлендент» столкнулся с айсбергом —