Хлоя. Как я умирала

Первыми в нашем нелепом списке была группа альпинистов, застрявших в бурю на Эвересте. О них мы узнали из новостей уже по прилету – как нельзя кстати. Прыжок на самую высокую точку нашей планеты из самолета казался чистым безумием даже для нас. С горем пополам, отвалив немаленькую сумму, мы нашли пилота, который согласился нас доставить к точке, где предположительно погибали альпинисты. Естественно, посадочной полосы там и быть не могло.

– Хлоя, еще не поздно передумать, – Ник хватался за последний шанс меня переубедить, когда наш самолет начало изрядно потряхивать, что значило только одно – наша остановка совсем скоро.

– Нет, мы не отступим. Помочь им больше некому, ты и сам знаешь. Вертолеты не летают, спасательная группа может не успеть до них добраться, пока у них не кончатся припасы и кислород.

– Я тебе говорил, что ты совсем тронулась? – Ник устало улыбнулся. Пилот объявил минутную готовность. – Была ни была. Включай камеру.

Мы врубили камеры, надежно приделанные к нашим шлемам, и натянули тяжеленые рюкзаки, поверх них – парашюты. Помогут ли они нам при таком сумасшедшем ветре – неизвестно, но так мы были хотя бы меньше похожи на суицидников.

Шаг вперед… И снова это двоякое чувство: зашкаливающий адреналин, дурманящее чувство полета, чувство свободы. И ослепляющий страх. Интересно, он хоть когда—нибудь пройдет? Или инстинкт самосохранения всегда будет на первом месте?

– Юхууу, – Ник, с бешеной скоростью падающий справа от меня, похоже действительно веселился.

Это было невероятно, в таких адских условиях я как никогда чувствовала себя связанной с ним. В такие моменты мне казалось, что вместе мы способны свернуть горы, переплыть океаны, при этом влюбляясь друг в друга больше и больше. Раньше я не знала, что это вообще возможно, что можно любить так сильно, так безоговорочно, так доверять каждому его шагу. И не переставать восхищаться.

Небо быстро перестало быть ясным, что было очевидным признаком того, что мы не промахнулись. Ну, бы может, на пару десятков километров. К слову, с правилами прыжков с парашютами мы были знакомы от и до, как эксперты мирового класса – из гугла. Поэтому приземление назвать мягким было сложно. Я уверена, что будь я обычной, нормальной… моя правая нога валялась бы метрах в ста от меня. Но кроме противного хруста больше ничего я не почувствовала. Это было странно… И захватывало дух.

Ник тоже был невредим, кто бы сомневался. Хоть и чертыхался как заправский моряк, запутавшись в стропах. Свернув наши парашюты и настроив GPS, мы двинулись в путь. Адским ветром нас сместило от планируемой точки приземления на несколько километров от предполагаемого положения группы. Этот же чудовищный ветер порывался унести меня как минимум в страну Оз, благо кислородные баллоны и запасы провизии весили чуть ли не половину меня самой. Это, конечно, ничуть не помогало продвижению, а только тормозило. Ну вот что за бред – быть неуязвимым, не обладая при этом сверхсилой?

Мы бы двигались гораздо быстрее, будь видно хоть что—то. И будь мы сведущи хоть немного в том, как устроены ледники в горах. Ну и как работают все эти молотки, веревки и карабины. Посмотреть на ролике в ютубе – это одно, а вот пользоваться всем этим в условиях бури – совсем другое.

– Мы уже были здесь, надо повернуть! – прокричал Николас сквозь воющий, словно стаи голодных волков порывистый ветер

– Нет, мы идем в верном направлении. Не надо поворачивать, – я была уверена, что как раз—таки теперь мы на верном пути.

– Да нет, я помню эту скалу! Поверь мне…

– Нет, это другая!

– Нет, мы ходим кругами!

– Нет не ходим, черт—подери!

– Хлоя, ты все еще думаешь, что это было хорошей идеей? – сквозь вой ветра прокричал Ник, сгибаясь под его натиском.

– Тебе что—то не нравится? Что—то не припоминаю в твоем списке анти—желаний «Я никогда не хочу оказаться на Эвересте», – я понимала, что он был серьезно раздражен оттого, что мы пробирались по леднику уже больше пяти часов, бесконечно плутали, ходили кругами, были на грани сорваться в расщелину, а так и не нашли группу. Перевести все в шутку – лучшее, что я могла.

– Там явно не было «Нырнуть на него с парашютом в неизвестность». И не найти в итоге НИ—ЧЕ—ГО!

– Ник, мы только начали. Мы найдем их, – пытаясь не реагировать на злобу в его голосе, прокричала я в ответ, в тот момент, как он развернулся и подошел ко мне.

– Отлично, даже если найдем – дальше что? Ты об этом подумала? Спланировала? Просчитала? Будем прыгать вместо них в гигантские расщелины и показывать, как круто быть бессмертным? Что если мы сами застрянем тут навсегда? Об этом ты не подумала?

– Мы им поможем это все пережить и дождаться спасателей! Принесем кислород, который нам не нужен, еду, которая нам скорее всего тоже не так нужна, как им. Что еще я должна была просчитать? – его нотации были явно не тем, что помогало мне самой не впадать в отчаяние.