Хлоя. Как я умирала

– Ты был наверху и, похоже, понимаешь, что у меня самой мозг кипит. И я правда хочу знать как можно больше. В том числе и о человеке, который вытащил меня из этого ада, – мило улыбнувшись парнишке, взяв бокал, я пересела на диван.

– Эх, хотел бы я упустить добрую половину фактов из виду, но это вызовет еще больше вопросов. Поэтому… Можно я допью эту кислятину? А еще лучше – у вас дома есть какое—то менее отвратное пойло?

– Бурбон, вишневый бурбон. Сладкий, крепкий, все, как любят малолетки, – рассмеявшись, я достала припрятанную мною бутылку из книжного шкафа – еще больше меня веселила история появления его там.

Когда я, Эми и Лин еще только закончили колледж и начинали жить своей «недосемейной» жизнью, мелкие ссоры случались чуть ли не каждый день, а у вечно свободной знойной красотки Лин чуть ли не каждый день был новый парень, соответственно, и причины разочарований. В самые темные времена мы втихаря собирались с ними и напивались прямо среди бела дня: мне позволял свободный график, Лин – щедрость поклонников, а Эми – снисходительность Адама. И когда мы в очередной раз не соотнесли пропорции между количеством вина и количеством разочарований, мы добрались до заначки Ника… Крику—то было на пустом месте… После этого мы зареклись, что у каждой из нас обязательно должен быть припрятан сладкий и крепкий напиток, который, в независимости от степени печали, сделает женскую долю более сносной… В очередной раз мне пришлось приложить нечеловеческие усилия, чтобы не зарыдать крокодильими слезами от нахлынувших воспоминаний. Повторятся ли когда—нибудь такие беззаботные девчачьи посиделки? Будут ли, хотя бы на долю процента на это похожие, такие же беспечные моменты у бедняги Дилана?

Глава 25

– Мммм, другое дело! Хорошо, что мы толком не пьянеем, – увидев мое недоумение, парень продолжил. – Давай потом об этом. Итак, позволь мне начать сначала. Я, конечно, чувствую себя будто на приеме у психолога, но он бы мне, наверное, и правда не помешал… С Мией я познакомился лет в шесть. Она переехала со своей семьей в соседний дом летом, как раз перед началом учебного года, и я, мне кажется, влюбился в нее окончательно и бесповоротно с первого взгляда. Она была веселой, активной, смешливой и конопатой, а я был послушным ребенком своих родителей, мечтающим стать или ученым, или космонавтом. Отсюда растут корни у моих впечатляющих знаний о биологии и медицине. В конечном итоге я и связал бы свою жизнь с этими науками, если бы не… В общем, со временем Мия только хорошела, а я только все глубже становился забитым ботаном, до безумия влюбленным в своего лучшего друга.

– Я честно не замечал, что Мия все больше пользовалась мной, чем дружила. Пока она гуляла с подружками, я писал за нее сочинения, пока ходила на свидания – строчил доклады, и так до бесконечности. Я всегда находил ей оправдание, все чаще и чаще забивая на свои чувства. Знаешь, я каждый день боролся с самим с собой: вот еще один козел ее разочарует, и я наконец признаюсь ей в своей искренней и бессмертной любви, буду выглядеть героем и рыцарем в сияющих доспехах… А не очкастым другом, с которым лучше не здороваться в коридорах школы, чтобы не подрывать репутацию беспечной черлидирши.

– И я бы, наверное, до сих пор был до безумия в нее влюблён, поступил бы в престижный университет, что—нибудь из Лиги плюща, и годам к тридцати получил бы Нобелевку за открытие какого—нибудь лекарства, все пытаясь ей доказать, что я достойнее всех подонков, с которыми она связывалась… Если бы однажды ночью она не позвонила, рыдая в трубку и умоляя ее забрать с другого конца города. Я, на самом—то деле, к таким поездкам даже в соседний город порядком уже привык и каждый раз тешил себя надеждой, что вот сегодня—то она поймет – я тот самый принц на белом коне, которого она ищет. И вот прикинь, она реально в тот вечер поняла! Не переставая шептала мне, что я – лучший, что всегда был рядом, ругала себя – как она смела пренебрегать моими чувствами, пользоваться добротой и все в таком духе… Я буквально сиял от счастья! Мия, моя прекрасная Мия, поскитавшись, пришла наконец к пониманию, что любит меня так же сильно, как и я.

– Конечно же, заставить меня отвезти ее на берег озера, а не домой, для нее труда не составило – об этом я и мечтать не мог. Сколько раз я представлял себе, как мы сольемся в поцелуе, как я расстегну пуговицы на ее кофточке, со всеми вытекающими последствиями… Я был опьянен, я ни о чем не думал. Какими бы путями она ко мне не пришла – она была со мной этой ночью, а мне казалось, что навсегда.