Хлоп-страна

Кэтрин, хозяйка дома, бывшая балерина, высокая, с прекрасной фигурой, превосходно контролирует каждый свой жест, все части тела у неё травмированы и постоянно болят. Лили – фрукты и сыр три раза в день: на завтрак, обед и ужин, нос крючком с годами всё заметней, рыжая шевелюра белеет каждые полтора месяца. И Филипп, пухлый коротышка-бизнесмен с тонкими губами, вряд ли уже способный очаровывать женщин. Когда Кэтрин занималась с учениками в подвале, Филипп выскальзывал из своего кабинета и проникал к Лили, в гостевую спальню. Поток учеников Кэтрин не иссякал, и вскоре она начала оставлять поднос с недоеденными кексами и овсяным печеньем под дверью у Лили. Кэтрин утверждала, что Лили ей действительно нравится – словно она была одной из учениц, танцовщицей-любительницей, по причине возраста лишённой уже всяких амбиций. Дознавалась: а что, Филипп и Лили тоже изменяет? Но я никогда не изменял Кэтрин, это полная чушь! Ты не волнуйся, я тебе верю. Ну и отлично, я что хочу сказать: Кэтрин не хотела давать развода задолго до того, как мы с тобой… встретились… через сорок лет! …Налетели друг на друга у зубного врача. Ты совершенно прав, Кэтрин казалось, что она тебя знает, но она не знает нас – Филиппа и Лили. Мы родственные души, правда? Ну да, ну да, Лили, если только такие души существуют.

Наконец наступил момент, когда мы сказали Рубину: всё. Всё, мы покупаем. И неважно, что квартира находится в Верхнем Ист-Сайде, а мы хотели жить в западной части Манхэттена. Ну и пусть там всего три розетки на все четыре комнаты. Твой компьютер, мой компьютер, телевизор. Ужин при свечах. Можно починить выводной шланг сушилки, чтобы он действительно выходил за окно. Не работает кнопка экстренной связи в лифте? Ничего, будем ходить по лестнице. В рекламной брошюре этого дома говорится: «Весну сменяет лето. Пора делать вино из одуванчиков». Чушь, но нам понравилось, и нам, в конце концов, было пора начать жить вместе. Нечего бояться, правда?

Правда, Лили чуть не сожгла новую квартиру, когда задумала испечь бататы. А Филипп начал писать стихи, как в школьные годы:

Сольём наши жизни в чашу,
и назовём её домом,
и выпьем её неспешно.
Я знал идиотов старых,
теперь на меня посмотрите.
Любовь ведь границ не знает,
чего ж я стою на пороге?
О дом, наконец обретённый,
как близок сердцам ты и душам!
Любовь и святое Искусство —
вот всё, что нам будет здесь нужно.
Пускай он лишён украшений,
и гренок, в угли сожжённых,
из кухни доносится запах —
мы даже и этим гордимся.
Просторно у нас и привольно,
добудем метлу и за дело,
и места тут нет недовольству.

Права

© Ольга Гренец, 2017

© Валерий Калныньш, макет и оформление, 2017

© «Время», 2017

Электронная версия книги подготовлена компанией Webkniga.ru, 2017