Хлопоты ходжи Насреддина

После легкого завтрака все дружно приступили к расчистке фундамента. Работы было невпроворот, к тому же Икрам беспокоился за свой урожай – его нужно собрать до дождей, не потеряв ни зернышка. Не соберешь вовремя урожай – не заплатишь налогов, не заплатишь налогов – на урожай судья наложит штраф, а штраф съест и без того скудный остаток урожая. И останется Икраму только одна дорога – в батраки к жадному баю Зарифу. И еще новые долги…

Саид работал, будто в него вселился сам шайтан. Захватывая обеими руками отбитые киркой Икрама куски остатков стен и потолка, он ворочал их один, краснея от натуги. И хотя Насреддин все время порывался помочь ему, Саид непрестанно огрызался:

– Не вертитесь под ногами, уважаемый, я сам! Обойдусь и без вашей помощи. Займитесь лучше досками.

И ходжа покорно оставлял молодого человека в покое, принимаясь вытаскивать из-под завала доски и балки. Хорошие и крепкие он стаскивал и складывал в одну кучу, а негодные и гнилые – в другую. Но и тут вклинивался Саид, пока Икрам крошил обломки:

– Помощи от вас, ходжа! Кто же так вытаскивает? Ну-ка, посторонитесь, – и он оттеснял ходжу плечом в сторонку и принимался дергать и вертеть тяжелые балки, высвобождая их из-под груза битого кирпича. – Вот как надо!

Ходжа догадывался, в чем тут дело, но помалкивал, стоя в сторонке: Саиду хотелось побыстрее разделаться с работой и слинять в свою уютную пещеру, чтобы взяться за старое. К тому же Насреддин прекрасно понимал: кто-нибудь из шайки Саида обязательно заинтересуется, куда тот запропастился. Ведь не за просто так объявился здесь Саид. Скорее всего, за его работу уплачено, и за полученные авансом деньги нужно будет держать ответ.

– Саид, передохни немного, – уговаривал Ходжа, когда с молодого человека начинал катиться градом пот.

– Некогда! – только и отмахивался Саид и тут же набрасывался на Икрама, который замирал на минутку, опираясь на рукоятку кирки и потирая ноющую поясницу. – А ты чего встал? Давай работай! Или я все один должен делать?

– Чтоб тебя, заноза! – бурчал в ответ Икрам и вновь принимался неистово взмахивать киркой, кроша ей глыбы окаменевшего самана.

А Пулат, нет-нет да и поглядывающий через пролом в стене на диковинного мастера, работающего забесплатно с таким рвением, словно ему за то были обещаны золотые горы, тяжко вздыхал, мечтая о подобном слуге. Это ж сколько можно сэкономить на нем: работает, как вол, и ничего взамен не просит! Пулат не знал только одного: попади ему в услужение Саид, ему бы это встало дороже, чем сразу двадцать дорогих натасканных слуг, коими окружают себя эмиры и подобные им высокородные особы.

А между тем дело близилось к завершению, и не успело перевалить за полдень, как фундамент был расчищен, доски сложены в две аккуратные кучи, а весь строительный мусор стаскан и свален в угол двора. Пора было приступать к строительству, и Насреддин с Икрамом и Саидом, долго упиравшимся и не желавшем делать и шага со двора, отправились на базар.

Всю дорогу до базара Саид настороженно вертел головой, вытягивая худую шею, а потом вдруг втягивал голову в плечи и старался укрыться в тени ближайшего навеса, но каждый раз его опасения оказывались напрасными – никто за ним не следил. Оно и понятно: разве разбойники, известные на всю округу, позволят себе околачиваться средь бела дня при всем народе? «Хотя, – размышлял Насреддин, – пропажа одного из лучших воров, – а что Саид мастер своего дела, ходжа ни минуты не сомневался, – могла принудить остальных отправиться на поиски своего товарища». И Насреддин тоже незаметно принялся следить за окружающими его людьми, подмечая малейшее внимание к их троице. Ведь шайка могла промышлять не только воровством, но и убийствами. И маловероятно, что эту свору бешеных собак, отщепенцев, не признающих никаких законов, кроме собственных, можно было покинуть по собственному желанию, не заплатив за это положенную цену. Поэтому-то Насреддин всерьез опасался за жизнь Саида. Но повстречался им вовсе не один из его приятелей, а мулла, хотя последнего тоже можно было без зазрения совести причислить к грабителям. Причем в отличие от Саида и ему подобных, этот даже не таился, обкрадывая легковерный люд средь бела дня.

Мулла брел по базарной площади, зыркая по сторонам и обшаривая цепким взглядом прилавки. Его загребущие руки чесались сграбастать все, что попадалось ему на глаза, и оттого пальцы муллы нервно и быстро вращали четки.