Хлопушка с прицелом

— Мы снимали в цирке. Там одна сцена всего, небольшая. Но в ней участвуют тигры. И по этому случаю Оганисян пригласил Тефина — того, который снимал «Полосатый рейс»… То есть нет, не так. — Кустинская поморщилась. — По-моему, Оганисян его даже не приглашал, Тефин сам пришел… Может, соскучился по тиграм после своей картины, не знаю… Ну, тигров мы засняли, потом их в клетке увезли за кулисы… Мы снимаем дальше. И тут вдруг крик, ор — выбегают на сцену носильщики или как их там?..

— Униформисты, — подсказал Виктор.

— Ага, — кивнула Кустинская. — Выбегают они, значит, и кричат: «С вашим товарищем несчастье!» Ну, мы всей съемочной группой рванули с арены — смотреть на этого товарища. Я еще впопыхах подумала: только бы это не с кем-нибудь из наших артистов случилось, а то как мы фильм доснимем… Но тут же вспомнила, что все артисты из нашей сцены были в момент несчастья на арене… Словом, прибегаем мы за кулисы и видим картину! То есть это я только так говорю: «видим», на самом деле я и всматриваться не стала. Завизжала только — ну и Фатеева со мной завизжала… Завизжали мы, значит, а потом руками лица закрыли. Просто потому что — ну невозможно было на это смотреть. Это был труп человека — как на это можно глазеть? Я раньше вообще не видела мертвого человека — ну, разве что на похоронах. А тут — в общественном месте! И главное, человек не просто погиб, а был разорван дикими животными! Я прямо едва в обморок не грохнулась, как увидела! Хорошо, я хоть совсем не знала этого Тефина, а то не представляю, как бы жила с этим со всем дальше…

Виктор, хмыкнув, уточнил:

— Значит, то, как это случилось, ты своими глазами не видела?

— К счастью, нет, — отвечала побледневшая актриса. — Да и никто не видел… Если бы видели, попытались бы, наверно, спасти. Но когда мы прибежали, там уже некого было спасать…

— Но как все-таки случилось такое несчастье? Кто-нибудь об этом рассказал?

— Никто же не видел, — повторила Кустинская. — Поэтому только гадать оставалось… Одни говорили, что это был несчастный случай. Другие — что это было самоубийство. Лично я, например, думаю, — понизила голос артистка, — что это было убийство…

— Как это? — опешил Виктор.

— Ну как-как? — зашептала Кустинская. — Затолкали его в эту клетку с тиграми. То есть я этого не утверждаю, но я так думаю…

— Откуда же у тебя такие мысли? — пробормотал Виктор.

— Я просто детективы люблю, — пояснила актриса. — Особенно зарубежные. Там и не такие убийства встретишь… И вот я как стала свидетелем такого несчастья, так сразу и подумала: убийство. Причем совсем не рядовое, а изощренное, невероятное. Я ни в одном детективе о таком не читала…

— И кто же его мог, по-твоему, убить? — тихо спросил Виктор.

— Вот здесь загвоздка, — вздохнула Кустинская. — Некому его было убивать. Все на арене были… Разве только носильщики, то есть униформисты. Но им-то это без надобности, как ты понимаешь…

— А у кого могла быть такая надобность? — сразу сказал Виктор. — За что убивать кинорежиссера?

— Мало ли, — пожала плечами Кустинская. — Из ревности, из зависти… Много может быть мотивов.

13

Виктор подумал и с сомнением произнес:

— А вот говорят, Тефин это из форсу сделал…

— Как-как? — не поняла Кустинская.

— Ну, из бравады, что ли.

— А перед кем ему там бравировать было? — усмехнулась актриса.

— Ну как? Перед женщинами, естественно. Там же ты была, да еще и Фатеева, как я понял. Две такие красавицы… Тефина можно понять, если он решил перед вами…

— Да ничего он не решал, — перебила Кустинская. — Это за кулисами было, говорю же. Не было там никаких красавиц и вообще женщин.

Но Виктор продолжил фантазировать:

— Ну, может, он рассчитывал, что вы закончите снимать, пройдете за кулисы, а там он с тиграми милуется… Эффектно ведь было бы?

— Ерунда, — отмахнулась Кустинская. — Я этого Тефина знать не знала. Он даже и не подошел к нам поздороваться. Хмурый тип — и больше ничего… То есть был, — спохватившись, добавила она. И с прискорбием вздохнула: — Был хмурый тип.

Придя домой, Виктор записал в дневнике:

«И вновь смерть коллеги. И опять Галина цинично преподнесла мне эту смерть как убийство, якобы совершенное ее нелепым хахалем…

А тут еще Наталья. Тоже говорит, что убийство. Из ревности, мол, или из зависти… С ума они все посходили, что ли?

Или, может, советские женщины теперь так и мыслят в массовом порядке? Изголодались по всяческому декадентству, и всюду им мерещатся разные страхи и страсти.

Интересно, кстати, было бы послушать мнение Фатеевой, тем более что она — еще одна свидетельница».

Написав это, Виктор задумался. Телефонный номер актрисы Фатеевой был у него в записной книжке. Не так давно он планировал снимать ее в своем фильме. Правда, из этого ничего не вышло — постановку ему закрыли на стадии заявки, и с Фатеевой он так и не познакомился…

«Вот сейчас и познакомлюсь», — решил наконец Виктор.

Через минуту он уже услышал в трубке знакомый мелодичный голос:

— Я слушаю.

— Наталья, здравствуйте, — смущенно начал Виктор и кашлянул. — Это вас режиссер Виконтов беспокоит…

— Кто-кто? — удивилась Фатеева.

— Виконтов, — с досадой повторил Виктор.