Хлопушка с прицелом

— Да, старик, от тебя ничего не скроешь, — вздохнул Виктор и, в подражание Хучраю, хлопнул его по плечу: — Поди, знаешь уже? С Гортензи у меня роман…

— С кем?! — вытаращился Хучрай.

— С Галиной Гортензи, — повторил Виктор.

— А ты не шутишь?.. — Хучрай выглядел как громом пораженный.

— Не шучу, — сказал Виктор и погрозил коллеге пальцем: — Только ты смотри — никому ни слова.

— Да я, брат, — могила, — клятвенно заверил Хучрай. — Но я просто-напросто на тебя поражаюсь! Вот уж чего не ожидал… Ты у нас, оказывается, герой-любовник…

— Да ладно, — смутился Виктор. — Делов-то — с актрисулькой связался… С тобой, что ль, такого не было?

— Со мной-то такое регулярно происходит, — сказал Хучрай. — В моих съемочных группах я всех бабенок успеваю приметить, не выбиваясь при этом из производственного графика… Но чтоб такую крепость, как Гортензи, взять — тут даже я бессилен!

Виктор только пожал плечами:

— Я бы не сказал, что она такая уж крепость…

— Ты уж мне поверь, — со знанием дела возразил Хучрай. — Многие пытались и только зубы обломали…

При этих словах рука режиссера словно сама собой потянулась к его челюсти, и Виктор сразу понял, что под теми, кто «обломал зубы», он имеет в виду прежде всего себя.

— Как же тебе это удалось? — продолжал дивиться Хучрай.

— Да так… — туманно ответил Виктор. Но тут же нашел подходящий ответ: — Мы, понимаешь, сошлись с ней на марках.

— Чего-чего? — Хучрай будто не расслышал.

— Ну, марки, знаешь? Почтовые марки.

— А что — Гортензи на почте работала? — усмехнулся Хучрай.

— Нет, она филателистка, — пояснил Виктор.

— А-а, — сообразил наконец Хучрай. — Собирает, значит, эту почтовую хреновину?

— Да, и я тоже, — скромно сказал Виктор.

Хучрай только руками развел:

— Вот никогда бы не подумал, что на такое можно бабу подцепить…

— Ее — можно, — заверил Виктор.

— Эх, жаль, что я в свое время этого не знал, — посетовал Хучрай.

— А она у тебя снималась? — спросил Виктор.

— Какое там… — махнул Хучрай. — Это я ее пытался снять.

— Ну-ну? — заинтересовался Виктор. — И чем дело кончилось?

— Кукишем с маслом, — хмуро выразился Хучрай. — Она сказала твердое «нет». Дескать, я своего придурка Графова люблю…

— Так и сказала? — усмехнулся Виктор.

— Ну, не дословно же мне ее цитировать! — возмутился Хучрай. Тут ему что-то пришло в голову, и улыбка вновь заиграла на его лице. — Слушай, — он опять толкнул Виктора в бок, — а ты-то Графова не боишься?

— Чего мне его бояться? — фыркнул Виктор.

— Ну как же, ты ведь с его бабой крутишь. Лично я бы за такое убил.

«Знал бы ты, что это он хочет тебя убить, и — совсем за другое», — с усмешкой подумал Виктор.

Вслух же сказал Хучраю:

— Кроме тебя, об этом никто не в курсе. Так что, если Графов о чем и узнает, так только…

— По-твоему, я ему донесу? — с негодованием перебил Хучрай. — Ну, брат, — замотал он головой, — я после этого и знаться-то с тобой не хочу…

— Да перестань, перестань, — дружески заулыбался Виктор. — Я знаю, что ты на это не пойдешь…

— Вот именно, — все еще обиженно заметил Хучрай.

Виктор протянул ему руку на прощание, и тот пожал ее нарочито вяло.

Это был последний раз, когда Виктор видел Хучрая живым.

17

Через неделю Галина рассказала Виктору, что Герман попытался убить Хучрая.

«Ага, только попытался! — сразу подумал про себя Виктор. — Вот ты, голубушка, и попалась. На этот раз никакого совпадения не вышло, и от своей лжи тебе теперь не отвертеться…»

— А я что говорил! — весело заметил ей Виктор. — Не такой уж твой Герман и всемогущий. И у него, значит, бывают провалы.

— Это еще не провал, — заявила Галина.

— А что же?

— Хучрай в больнице, — пояснила она. — Возможно, оттуда он уже не выйдет.

«Может, и впрямь попал в больницу?» — подумал Виктор.

— Навестить его, что ли? — задумчиво изрек он вслух.

Галина тотчас побледнела:

— Зачем тебе это?

«Так-так, — понял Виктор, — она вовсе не хочет, чтобы я ее разоблачил. Стало быть, не так уж ей наплевать на мое о ней мнение…»

— Хучрай — мой друг, — немного приврал Виктор. — Отчего бы мне его не навестить?

— Почему же ты от меня это скрыл? — мрачно спросила Галина.

— Что именно?

— Что ты с ним дружишь.

Виктор пожал плечами:

— Я не думал, что это имеет для тебя значение.

— Как же не имеет, — возмутилась Галина, — если я тебе столько рассказывала о замысле Германа на его счет?

— Ну, а что я должен был сделать? — не понимал Виктор. — Когда ты заговорила о Хучрае, я должен был воскликнуть: «Ни слова больше! Он мой друг!» Так, что ли?

— Тебе просто надо было его об этом предупредить. А то как-то нехорошо получилось. Разве ты не видишь?

— Не вижу, — твердо сказал Виктор. — Если я дружу с Хучраем, это не значит, что я буду доверять ему чужие секреты…

— Даже касающиеся его самого? — хмыкнула Галина.

— Даже, — подтвердил Виктор.

— Странная дружба, — пробормотала девушка и впервые, как показалось Виктору, посмотрела на него с недоверием.

Виктор всерьез почувствовал себя несправедливо оскорбленным.