Хмельной транзит

В кабинете над головой у главного человека предприятия Иннокентия Самуиловича висел портрет Леонида Ильича с густыми темными бровями, пухлыми губами и строгим взглядом, будто бы вопрошающим: пить или не пить, вот в чем вопрос!

— Коньяк, виски или, быть может, желаете продегустировать продукцию нашего предприятия? — большой хозяин кабинета в мешковатом костюме от местного предприятия легкой промышленности открыл секретный сейф за стеклянной стенкой, и перед взором гостей предстали не обычные серые картонные папки с секретными документами, а скатерть-самобранка из дорогих заморских напитков.

При слове «виски» глаза Бусько, привыкшего к дедовскому самогону, таинственно заблестели, предвкушая наконец отведать знаменитый импортный продукт, о котором прожужжали все уши друзья и прочие знакомые советские граждане, однако трезвые мысли капитана, всегда стремящегося отыскать иголку в стогу сена, заставили отбросить вожделенные мечты на неопределенное время.

— Не беспокойтесь, мы на службе, — прервал благородные мысли коллеги Корнеев. — Расследуя дело, суть которого я пока озвучить не могу, мы прибыли с инспекцией. Хищения, мелкие кражи, недостачи, что-нибудь из этого перечня на вашем производстве…

— Ну что вы, как можно, — оборвал Корнеева Иннокентий Самуилович, и на его лбу предательски выступили крупные капельки пота. — Наше предприятие на хорошем счету, является неоднократным победителем социалистических соревнований, лауреатом различных профессиональных конкурсов, о чем свидетельствуют многочисленные грамоты…

— Жаль, что мы так и не услышали начальника автотранспортного цеха, — пробубнил в ответ инспектор, глядя на аккуратно развешенные дипломы по всей стене кабинета.

— Что вы сказали? — не понял вспотевший директор, по-прежнему удерживающий в руке початую бутылку заморского виски.

— Нет, ничего, это к делу не относится, — парировал Корнеев, — одно другое не исключает. Крупные хищения, неучтенная продукция…

— Ну что вы, впрочем, вы могли бы сделать официальный запрос, мы все проверим и пришлем ответ. На бланке, как положено, чтоб вопросов более не возникало…

— Так уже присылали. И даже ответ за вашей подписью получили.

— И какой был мой ответ?

— Нигде ничего не пропало.

— А что я вам говорил. Наше предприятие на отличном счету.

— Сразу видно, заливает! — шепнул в коридоре Корнееву Бусько, — в смысле не пьет, а врет.

— Рано или поздно узнаем. Но сейчас не об этом. Я полагаю, что наш соловей поет еще слаще.

Вернувшись в Ленинское районное отделение внутренних дел, Корнеев решил во что бы то ни стало уцепиться за последнюю соломинку.

— Сергей, принеси-ка из камеры хранения личные вещи Соловьева.

— С какой стати? Мы что-то упустили?

— А вдруг?

И правда, среди дорогих часов и запонок в пакете лежала маленькая, величиной чуть больше спичечного коробка, серая записная книжечка.

— Какого Лешего? Почему блокнот на глаза мне не попался при задержании Соловьева?

— При осмотре бардачка автомобиля оперативники обнаружили. В самом низу…

— Почему я узнаю об этом только сейчас? Бусько, за такой косяк придется ответить!

— Слушаюсь… — глаза милиционера потухли. — Как ответить?

— Садись и обзванивай всех указанных в книжке абонентов!

— По алфавиту? Прямо всех?

— Как угодно, лишь бы найти зацепку! Время, Бусько, время!

— Вы мне хотели жизнь испортить, спасибо, справился сам, — поникший Бусько послушно повернулся к полуразбитому и на скорую руку заклеенному пластырем серому телефонному аппарату, поднял трубку и с мученическим видом набрал на крутящемся диске первый по алфавиту номер.

— Инспектор Бусько беспокоит из Ленинского отделения внутренних дел. — В голосе милиционера отчетливо угадывалось море нахлынувшей печали от ненавистной рутинной работы, однако делать нечего, приказ начальства полагалось исполнять. — Вам товарищ Александр Соловьев знаком? — судя по всему, на том конце провода ответили утвердительно, и Бусько закашлялся от напряжения в пересохшем горле. — Давно? Хм… Понятно… Спасибо, — инспектор положил трубку, почесал затылок, бросил взгляд на стрелку часов, предательски застывшую на цифре пять, и вновь заглянул в записную книжку задержанного спортсмена.

Несколько часов непрерывного обзвона номеров, нацарапанных в записной книжке корявым почерком боксера, понадобилось Бусько, чтобы установить один непреложный факт: большинство указанных телефонов принадлежали исключительно тем родителям, чьи дети занимались боксом в известном спортивном обществе, и тренировал их до недавнего времени не кто иной, как Александр Соловьев.

Тем временем капитан Корнеев отправился в вышеупомянутое спортивное общество, где, походив по пустым тренировочным залам, встретился с его бессменным руководителем.

Маленький лысый человечек с суетливыми глазками при виде бордовой корочки служебного удостоверения сотрудника ОБХСС ойкнул, с ужасом провалился в кресло, так что едва ли своим подбородком доставал до края письменного стола, затем замер. Было видно, что на его лысине, как на полянке, в ужасе зашевелились ниточки извилин.