Хмельной транзит

Илья Ильич изъял из дела свидетельские показания бабки Матрены, взял пишущую машинку, настрочил свои соображения по поводу прочитанного, не преминув указать, что убийство мог совершить некий Баринов, по прозвищу Барин, из-за давних неприязненных отношений к Зыкуну. Вдобавок мастерски состряпанный протокол допроса, якобы записанного со слов уголовника, приложил. И поскольку Баринов некоторое время пребывал в розыске, а по неподтвержденным слухам отдыхал на кладбище, дело прокурор приостановил задним числом до появления новых обстоятельств, таким образом, пополнив список нераскрытых уголовных дел.

Попутного ветра

Вернувшись под утро после дежурной прокурорской проверки и последующего нескромного банкета в знак благодарности за успешно прикрытые глаза в нестыковках и нарушениях в расследовании громкого уголовного дела, Ледогоров старший хотел незаметно пробраться к личному сейфу, чтобы спрятать подношения в виде солидных пачек со сторублевыми купюрами, однако неожиданно застал в доме очередной скандал. У закрытой на ключ двери родительской спальни околачивался его великовозрастный балбес в полосатой пижаме, пытаясь взломать замок, в то время как по другую сторону молодая жена воинственно держала оборону, вооружившись большим кухонным тесаком. Надо полагать, что подобные сцены в доме происходили не впервые, раз Ледогоров старший нисколько не удивился начавшейся военной баталии. Отшвырнув Леньку далеко за первую линию поля битвы, набросился с кулаками на сына.

— Ты что это удумал, гаденыш? Тебе своих девок мало? На чужое позарился?

— А тебе жалко? Сам не гам и другим не дам? — Ленька с радостью отвесил папаше ответный тумак. — У меня-то все в порядке с аппаратом, это ты молодуху на голодном пайке держишь!

Оба, как два разъяренных быка, опешив на несколько мгновений, которые вполне могли показаться вечностью, смотрели друг на друга, раздувая ноздри от яростной злости, пока вытирая подбитый глаз, отец не выпалил давно накипевшее:

— Только сегодня подтирал за тобой делишки, что покоятся на одном старом кладбище и пока еще не переворачиваются в гробу, хочешь на нарах оказаться? Когда ты уже успокоишься и займешься делом? Дождешься, найдутся свидетели и погонят меня с прокурорской должности поганой метлой, кто тебя прикроет, недоносок?

— Хрыч старый, воспитатель хренов, то-то мать умом тронулась от фуфлыжной жизни с тобой!

Прозвучавшая фраза возымела эффект разорвавшейся бомбы, Илья Ильич с кулаками набросился на неблагодарного сынка, они сцепились в сумбурной драке. Поначалу перекатывались по полу то в одну сторону, то в другую, затем кубарем скатились вниз по лестнице, хватая друг друга то за одежду, то за волосы, дабы не переломать ребра или шею; пока в парадной не переступила через них прехорошенькая Юленька в высоченных белых сапогах на устойчивом каблуке, с узким мыском, в ярко-красном расклешенном мини-платье, белоснежном пальто, напоминающем первую букву алфавита, с изящным ридикюлем и большим чемоданом в руках:

— Мальчики, вы тут разбирайтесь, пока не поубиваете друг друга, — дамочка наклонилась к папеньке, точнее, к выпавшей из-за пазухи пачке сторублевок, повертела ее в изящных пальчиках и бросила в свой ридикюль со словами:

— Пригодится на первое время, а мне пора! Адью! — блеснула красавица поразительно неглубоким знанием французского, собираясь выпорхнуть из прокурорского гнезда.

Опешившие Ледогоровы переглянулись и замерли в изумлении, затем прокурор на четвереньках пополз за молодой женой к выходу:

— Юленька, дорогая, ты куда? Зачем? А как же я? Не уходи!

— Милый, машину и собаку я забираю, будет кому охранять от нахалов! — не обращая внимания на речь супруга, весело вымолвила Юленька, захлопнув за собой дверь.

В доме воцарилась гнетущая тишина, было слышно, как тикают часы с кукушкой, громко храпит в дальней комнате утомленная Клавдия, а за окном радостно взвизгивает и виляет хвостом отвязанный сторожевой пес. Через минуту двигатель «Москвича» завелся, чуть прогрелся на морозе, осветив фарами двор, и вскоре малолитражка исчезла в неизвестном направлении.

— Вон из моего дома, — зашипел от отчаянья прокурор, — чтоб я тебя больше не видел! Вырастил на свою голову! Ты жизнь мне разрушил! Иждивенец!

— Батя, не гунди, ты сам все разрушил, думаешь, Юлька замуж за тебя по любви вышла?

— Замолчи!

— Смекнула, что жить, как королеве, с прокурором района будет куда удобней, чем шататься с молокососами по подворотням!

— Вон, я сказал!

— Да пошел ты!

— Я-то пойду, но когда вернусь, чтобы духу твоего тут не было! И инвалидку с собой прихвати! Не скроешься с глаз моих, все темные дела подниму, чего бы это мне не стоило!