Хоббит

– Так и будет, – мрачно проговорил Торин. – И лучше, если на этом мы разойдемся! И, надеюсь, что никогда больше не встретимся! – Он повернулся и крикнул через стену: – Меня предали! Вы не ошиблись: я не могу оставить в ваших руках Аркенстон, реликвию моего дома. За него я отдам четырнадцатую часть золота и серебра, хранящихся в сокровищнице, будь то с камнями или без, – но тем самым я выплачу долю, обещанную предателю, и пусть он убирается с этой наградой, а вы делите ее как хотите. Не сомневаюсь, что ему почти ничего не достанется. Забирайте его, если вам дорога его жизнь. Мне он больше не друг! Давай, спускайся к своим приятелям! – произнес он, обращаясь к Бильбо. – Да побыстрей, или я тебя столкну.

– А золото и серебро? – спросил Бильбо.

– Отдадим, когда приготовим, – сказал Торин. – Убирайся!

– До тех пор камень останется у нас! – крикнул Бард.

– Для Короля Под Горой вы ведете себя не слишком достойно, – произнес Гандальв. – Но все еще может изменится.

– Вот именно, – буркнул Торин. И так сильны были чары золота, во власти которых оказалась его душа, что он уже замышлял с помощью Дайна отвоевать Аркенстон, не отдавая обещанной части сокровищ.

Так Бильбо покинул гномов, и за все старания и труды ему не досталось ничего, кроме кольчуги и шлема, которые Торин подарил ему в самом начале. Многие гномы в глубине души сожалели, что им приходится расставаться с Бильбо, и, стыдясь, отводили глаза.

– Всего доброго! – крикнул им хоббит. – Может, мы еще встретимся как друзья.

– Прочь отсюда! – взревел Торин. – Скажи спасибо, что ты в кольчуге, сплетенной моим народом, хоть ты и недостоин ее носить! Ее не пробьешь стрелами, но если ты сейчас же не уберешься, я прострелю твои жалкие мохнатые ноги! Поторапливайся!

– Не горячись! – сказал Бард. – Мы даем тебе время до завтра. В полдень мы вернемся и посмотрим, приготовлены ли сокровища, обещанные за камень. Если все будет без обмана, то мы покинем долину, и войско эльфов уйдет к себе в Лес. А пока – до свиданья!

Отряд возвратился в лагерь, а Торин послал воронов Роака к Дайну с вестью о том, что произошло, – и просил Дайна спешить, спешить изо всех сил.

Прошел день, миновала ночь. Под утро ветер переменился на западный, и стало пасмурно. На рассвете весь лагерь поднялся по тревоге: от дозорных прибежали гонцы с вестями, что войско гномов вступило в долину, обогнув восточный отрог Горы, и подходит к Дейлу. То был Дайн. Гномы шли без привала всю ночь и оказались возле Горы раньше, чем их ожидали. На каждом из воинов Дайна была стальная кольчуга до колен, а на ногах – поножи из тонкой и гибкой металлической сетки, какие умели изготавливать только мастера Железных Холмов. Гномы вообще необычайно сильны и выносливы для своего роста, но большинство воинов Дайна отличались силой и стойкостью, невероятной даже для гномов. В бою они рубились тяжелыми двуручными боевыми кирками; вдобавок у каждого на боку висел широкий короткий меч, а за спиной – круглый щит. Бороды у них были заплетены и заткнуты под ремни. У всех гномов были железные шлемы и подбитые железом сапоги. Лица воинов были мрачны и суровы.

Запели трубы, призывая к оружию людей и эльфов. Вскоре показалось войско Дайна: гномы поднимались вверх по долине стремительным шагом. Между рекой и восточным отрогом они остановились, но небольшой отряд перешел на другой берег и двинулся к лагерю. Напротив лагеря гномы положили оружие и подняли руки в знак мира. Бард отправился поговорить с ними, и с ним пошел Бильбо.

– Мы – посланцы Дайна, сына Найна, – объявили гномы, когда их спросили, кто они и зачем пришли. – Мы узнали, что возродилось древнее королевство, и спешим к нашим родичам в Одинокой Горе. А вы кто такие и почему вы стоите, словно враги, под укрепленными стенами? – Что в переводе с вежливого и несколько старомодного языка, каким принято говорить в таких случаях, попросту означало: «Вам тут делать нечего. Мы все равно пойдем дальше, так что выбирайте одно из двух: или посторонитесь, или мы будем драться». Гномы намеревались пробиваться к Горе между ее восточным отрогом и излучиной реки: им казалось, что этот узкий проход не очень хорошо защищен.

Бард, разумеется, отказался пропустить гномов к Воротам. Он хотел сперва получить золото и серебро в обмен на Аркенстон, поскольку не верил, что Торин исполнит свое обещание после того, как к осажденным подойдет такое могучее подкрепление. Дайн снабдил бы своих сородичей припасами: ибо гномы привычны к тому, чтобы носить тяжести, и почти все воины Дайна, несмотря на то, что они шли ускоренным маршем, кроме оружия, несли с собой огромные мешки. С такими запасами Торин и Дайн смогли бы продержаться в Горе еще много недель, а к тому времени подоспели бы новые гномы, а потом еще и еще, поскольку родичей у Торина оставалось немало. Кроме того, получив подкрепление, гномы могли бы расчистить, укрепить и удерживать другие ворота, и тогда осаждающим пришлось бы взять Гору в кольцо, а для этого их войска было недостаточно.