Хочешь не хочешь

Толя был поражён: почему Ирина мама считает краба земноводным?

— Это не лягушка, — сказал Толя, — это краб. Он принадлежит к ракообразным.

— И откуда ты всё это знаешь?

— Я не знаю — откуда я это знаю! Мы ведь с Ирой юннаты. А вы разве нет? Вы разве не были юннаткой?

— Нет, не была. Меня интересовали дирижабли.

Через некоторое время Ирина мама заметила, что ребята начали благоустраивать жилище краба.

Из живописных кусочков кирпича они выстроили крабу грот. Потом озеленили его. Потом насыпали влажного песка. «Если бы не сам краб, — думала Ирина мама, — всё это выглядело бы даже красиво».

Сверху банка прикрывалась книгой. Но не плотно, а как-то так, наискосок, ребята клали книгу, чтобы он дышал.

Прошло несколько дней. И вдруг под утро вся коммунальная квартира на пятом этаже была поднята на ноги. Люди бегали по длинному коридору босиком и друг у друга спрашивали: «Что случилось?», «Кто кричал?»

Сначала никто ничего понять не мог. Потом поняли: вместо часов, которые обычно лежат на ночном столике, Ирина мама взяла в руки краба. Он, оказывается, там дремал.

Крабу, как видно, надоела банка, он, видно, залез на живописный грот и… вылез.

А потом?

Потом краба в доме не было. Он живёт теперь в школьном живом уголке. Живёт неплохо, потому что Толя большой знаток ракообразных. И вообще Толя, наверно, станет зоологом… Но это ещё не скоро.

Никаких хомячков

А вот Иру после истории с крабом стали обыскивать. Задолго до возвращения дочери из школы мама с тревогой поглядывала через кухонное окно под арку. Чтобы девочка ничего живого без её ведома в дом не внесла.

Время шло. Ира возвращалась из школы одна. Совершенно одна! И всё равно её обыскивали каждый день, потому что мама знала, какая она упрямая.

И вдруг Ирочка делается неправдоподобно послушной.

За хлебом сама бежит!

Мусор выносит сама!!

Про уроки напоминать не нужно!!!

Спать ложится вовремя!!!!

— В чём дело? — начинает беспокоиться мама.

День ничего понять не может, другой не может ничего понять, потом слышит:

— Мамочка, можно, я куплю себе хомячка?

Мама вздрогнула. Не успела она ещё понять, что такое хомячок, как ей уже померещилось что-то мокрое, что-то состоящее из сплошных шевелящихся ног.

— Никаких хомячков, — сказала она тихим от ужаса голосом.

Проходят дни. Ира по-прежнему подозрительно послушна и вдруг опять говорит:

— Ну мамочка, ну почему ты не хочешь?

— Я уже сказала: не хочу!

— Ну мамочка, ну ты ведь его ещё не видела.

— Не видела и видеть не хочу. И не позволю превращать наш дом в зоопарк!

Второго марта Ирина мама вынула из почтового ящика открытку. На открытке была нарисована женщина в такой позе, как будто она собирается мыть пол. Если долго смотреть, то выясняется, что женщина так сильно нагнулась, потому что перед ней стоит слишком маленькая девочка, которая протягивает ей пребольшущий букет.

Под рисунком надпись:

«Поздравляю с Восьмым марта».

А на обратной стороне написано: «Дорогая Ира, поздравляю тебя с Международным женским днём. Будь здорова. Учись хорошо, а подарок я принесу тебе сам.

т. д. Толя».

«Очень странно», — подумала Ирина мама.

Когда Ира вернулась из школы, мама спросила:

— Ты можешь мне объяснить, что означает «тэ дэ»?

Ира посмотрела на кончик своего короткого носа и сказала как-то нараспев:

— А что та-акое?

Мама протянула ей открытку, Ира прыснула:

— Тэ дэ — это твой друг, понимаешь — сокращённо! Я ему тоже так пишу.

— А когда ты ему пишешь?

— В День танкиста, в День железнодорожника. В общем, когда бывает нужно, — тогда и пишу.

Наступил вечер.

Ира готовила уроки. Мама вязала.

Около семи часов кто-то постучался в дверь.

— Войдите, — сказала Ира и не подняла головы от тетрадки.

И он вошёл. Он — Толя. И что-то живое энергично вырывалось из его рук. Что-то завёрнутое в кухонное полотенце.

Ирина мама встала и на всякий случай отошла от стола. Но Толя к столу не приближался. Стоя в дверях, он начал поздравительную речь.

Ирина мама немного побледнела, глядя, как что-то, гораздо большее, чем мышь или краб, копошится у Толи на руках.

А Толя говорил:

— Я желаю тебе в этом новом женском году исполнения всех-всех твоих замыслов и надежд…

Ирина мама слушала с большим напряжением — она не могла прервать мальчика, когда он говорит такие возвышенные слова:

— …и ещё — я желаю тебе, чтобы ты всегда была впереди…

Это было уже слишком, но Толя и сам замолчал. Он подошёл к столу и прямо на скатерть плюхнул свой неспокойный свёрток.

Кухонное полотенце подпрыгнуло и — взорвалось. Все увидели невероятно сердитого зверька, который короткими передними лапками отшвыривал от себя полотенце. Делал он это, удобно сидя на задних лапах, вернее — на широком мягком задике.

Как только зверёк освободился, сразу стал приводить себя в порядок. Отряхнулся. И пошёл оглаживаться. Пригладил блестящий рыжий мех на спинке и белую шерсть на пузе. Очень ловко и быстро умыл тупоносую большеглазую мордочку.

В его жестах было столько капризного и справедливого возмущения, что совестно делалось за Толю: зачем, на самом деле, надо было заворачивать его в полотенце?!