Хочу танцевать с тобой

— Риша, — Яр легонько меня встряхивает, заставляя поднять на него взгляд. — В этом нет ничего зазорного. Ты живой человек. И ты влюблена. Это нормально, чувствовать себя уязвимой. И это не повод ненавидеть себя. Ты не обязана всегда быть сильной и решительной. Поэтому сегодня просто расслабься и предоставь все нам.

Довериться? Расслабиться?

Чувствую пустоту внутри, которая становится все больше и больше с каждой секундой. Мне уже все равно, что будет дальше. Плевать.

Не принимаю никакого участия в разговоре, пока гномы наслаждаются яичницей с ветчиной. Медленно поднимаю и опускаю чашку с кофе, слушая их шутки и… Ничего. Хочется снова лечь спать и проснуться уже в следующем году. Апатия. Мне не больно. Не страшно. Во мне не осталось ни одного нормально чувства. Только безразличие. Абсолютное и безграничное.

После позднего завтрака перебираемся в мою спальню, потому что гномы все-таки собираются вытащить меня из дома, а моя пижама не очень подходит для прогулки. Ярослав с Лехой копаются в шкафу, пока Кир без устали трещит о какой-то ерунде. Смотрю в одну точку, не отвлекаясь на шум вокруг.

Внезапно кто-то толкает меня в плечо. Поворачиваю голову и вижу внимательные серые глаза Толика.

— Риша, я давно хотел у тебя спросить.

Внутреннее напрягаюсь.

— Ты знаешь, что волки не едят бабушек, потому что они… вяжут во рту?

Хлопаю глазами, стараясь переварить услышанное. Тишина вокруг подсказывает, что не одна я впадаю в ступор. Толя продолжает так же серьезно на меня смотреть.

Одна секунда.

Две.

Взрываясь хохотом, хлопая друга по плечу. Бред. Это такая тупость, но… Черт! Почему это так смешно? В глазах появляются слезы. Собственный смех отзывается звонкими колокольчиками в душе.

— Вы такие дуралеи, но я вас так люблю, — заикаясь, произношу я.

Обвожу взглядом довольных гномов, и чувства снова переполняют меня до краев. Все нагоревалась. Хватит! В конце концов, жизнь продолжается.

— Одевайся! — Яр кидает в меня черные кожаные легинсы и белую рубашку.

— Куда мы идем? — ловлю одежду прямо перед лицом.

Гномы переглядываются и хитренько усмехаются.

— Возвращать тебя прежнюю.

* * *

Когда машина такси тормозит у знакомого до скрежета на зубах здания, у меня появляется только одно желание. Взять ремень и отходить их по гномьим задницам.

— Я туда не пойду, — жестко произношу я.

— Пойдешь! — твердо заявляет Ярослав. — Если не сама, то мы вытащим тебя силой. Нас все-таки пятеро, Риша.

Смотрю на «Малый, зажигай!», и сердцебиение учащается. Это место стало для меня родным, а потом предало, вместе с…

— Зачем? — спрашиваю я, переводя взгляд на друга. — Стас болеет. Номера не будет.

Знаю, о чем говорю. Влад звонил мне на следующий день после моего визита к ним. Сказал, что Стас все еще в коматозе. Светлый близнец просил снова приехать, но я отказалась. Повторила ему прощальную речь и четко дала понять, что больше не буду отвечать на звонки.

— Зато будет концерт, а у нас есть билеты. Не пропадать же, — говорит Яр и хватает меня за руку. — Своими ножками топаешь или?..

— Своими, — бурчу я и выбираюсь из машины следом за Ярославом.

Стаса здесь не будет, поэтому бояться мне нечего. Верно? А на концерт я действительно хочу посмотреть. Вдыхаю морозный воздух, оглядывая двухэтажное здание центра. Я даже соскучилась. Столько всего здесь произошло. Это место изменило меня. Изменило привычный порядок вещей. Нужно быть благодарной. И именно поэтому я смело поднимаюсь на крыльцо и с нежностью провожу пальцами по парадной двери, когда вхожу внутрь.

Улыбка появляется на лице против воли. Атмосфера волнения и куража подхватывает под руки и ведет вперед. Отдаю куртку гномам, чтобы они сдали ее в гардероб, а сама с умилением наблюдаю за носящимися по холлу детьми.

Девочки в красивых пышных платьях и слишком ярким макияжем. Темные глаза, красные губы. Но это ведь сцена. Лицо должно быть выразительным. Помню, как меня саму перед выступлениями красила мама своей дорогущей косметикой и настраивала только на успех. Именно с того момента я поняла, что вера в себя Ї это самое правильное, что ты должен чувствовать.

Это лучшие воспоминания.

Мальчишка в темном классическом костюме врезается в меня со всего маха, заставляя сдавленно охнуть. За ним несется парочка таких же как он, только одетых в спортивные штаны и футболки. Придерживаю гонщика за плечи, и он вцепляется в мои руки, словно желает спрятаться.

— Ты что? На похороны собрался? Что за уродский костюм! — кричит один из маленьких би-боев, а второй громко смеется.

— А ну кыш отсюда! — грозно нападаю на малышню.

Маленькие задиры морщатся, но быстро уносятся в другой конец холла к своей стайке.

— Эй, — треплю мальчика, стоящего рядом. — Тебя как зовут?

— Сережа, — тихо отзывается он, и я слышу дрожь в его голосе.

Вот же черт! Присаживаюсь на корточки и сжимаю ладони малыша в своих руках.

— Сережа, а ты знаешь, что девочки без ума от парней в рубашках?

Он мотыляет головой так сильно, что мне кажется она скоро отпадет.