Хочу танцевать с тобой

И вот я уже готова поверить, что это воссоединение, но… Леся шагает в сторону, сжимая пальцы Влада, делает легкий реверанс, а после покидает сцену, куда решительней, чем выходила на нее. Все-таки это прощание. Вижу это и по выражению лица Влада, но ему не дают долго оставаться в этом печальном состоянии.

Некоторые зрители поднимаются со своих мест и рукоплещут, не жалея ладони, а Маргарита Ивановна, не выдержав, бросается на сцену, чтобы обнять сына. Он тепло улыбается ей, принимая в свои крепкие объятия, а после, сказав искреннее «спасибо» всем зрителям, скрывается за кулисами.

Ох… Не слишком ли много эмоций для обычного концерта? Чувствую, как неистово до сих пор колотится сердце. Яр, сидящий справа от меня, находит мою ладонь и подбадривающе сжимает.

— Расчувствовалась?

— До зеленых соплей… — недовольно отвечаю. Меня бесит эта сентиментальная принцесса, что, оказывается, живет во мне. — Я думала, они влюблены, но все это выглядело, как прощание.

— Кир сказал, что Леся скоро уезжает куда-то. Иногда отношения заканчивается и приходится прощаться.

— А куда тогда девается любовь?

— Никуда. Если она настоящая, то навсегда остается с тобой.

Шум в зале отвлекает меня от разговора, возвращаю свое внимание на сцену и чисто интуитивно вжимаюсь в кресло, но через секунду желание слиться с обивкой сменяется совершенно другим. Сбежать!

Ярослав крепче сжимает мою руку, и я в панике поворачиваюсь снова к нему. Добрая улыбка. Уверенный взгляд зеленых глаз. Он знал! Он все знал! Все знали! Мои гномы заодно с темной стороной. И на этот раз это не моя темная сторона. Они, как чертовы миньоны, переметнулись от одного «биг босса» к другому.

— Добрый вечер! — звук из колонок меня практически оглушает.

Дергаю рукой в попытке вырваться из хватки и свалить, но Яр не отпускает.

— Предатели! — щиплю я.

— Мы сделали это не для него, Риша, а для тебя.

— У меня есть для вас номер, но проблема в том, что я не смогу исполнить его один, — его голос все еще хриплый, но по обычаю уверенный и смелый.

Стас! Прилипаю к нему взглядом и больше не могу отпустить. Бабочка в паутине, или лучше сказать, муха в ловушке клейкой ленты. Выглядит темный близнец вполне здоровым и таким же дерзким разгильдяем, как и всегда. Волосы явно были причесаны только утром, ну хоть побрился, уже хорошо. На нем простые черные свободные штаны и белая рубашка, на пару размеров больше. Застегнуть ее полностью он не додумался, поэтому сверкает сейчас своим полуобнаженным торсом.

Черт! Тысяча чертей! Легион чертей!

Стас бодренько расхаживает по сцене и вещает в микрофон, веселя зрителей:

— Мне нужна будет помощь, а точнее, партнерша, — спускается по лестнице в зал и движется между рядов.

Теперь понятно, почему меня усадили у самого прохода. Все подстроено! Ну ничего. Вот выберусь отсюда, а потом всем предателям головы пооткручиваю.

— Но мне не подойдет любая, — Белецкий останавливается рядом с моим креслом. — Это должна быть особенная девушка.

Яр отпускает мою руку, а я встречаюсь взглядом с темными омутами. Все внимание зала приковано к нам. Чувствую, как несколько десятков незнакомых и знакомых людей с интересом таращатся в нашу сторону.

— Приглашаю вас на танец, — говорит Стас и протягивает ладонь.

Сказать вам честно? Хочется встать, со всей дури хлопнуть по руке, чтобы она отвалилась, а потом уйти в закат, но что-то меня останавливает. Совесть? Разумность? Бред. Когда они мне останавливали? Это совсем другое.

Желание принять эту руку и подняться на сцену, сильнее всех остальных. Чтобы выплеснуть все эмоции. Чтобы доказать себе, что могу и что все труды последних месяцев были не зря.

Игнорирую его ладонь, но на ноги все-таки поднимаюсь. Стас, ничуть не смутившись, улыбается так ослепительно, что его можно ставить в один ряд с софитами.

— Теперь номер спасен, дамы и господа! И не только он, но и я сам.

Аплодисменты провожают нас до сцены. Стас утягивает меня за кулисы, и я тут же складываюсь пополам, чтобы снять ботинки.

— Риша…

— Заткнись! Я делаю это не из-за тебя, — выпрямляюсь, справившись с обувью.

Зрители все еще рукоплещут, ожидая обещанное зрелище. Вот ведь клоун. Устроил такое представление. И теперь нам выдали аванс еще даже не представляя, что получат. Меня начинает потряхивать от напряжения.

— Мы справимся. Ты и я. Вместе, — говорит Стас спокойно, словно я ничего и не произносила и, нежно сжав мои плечи, убегает, чтобы появиться через несколько секунд с другой стороны сцены.

Мандраж протягивает ко мне свои длинные холодные руки. Ведущий объявляет заново наш номер, но я даже не слышу, что именно он говорит. Смотрю Белецкому в глаза, ощущая, как живот стягивает узлом, а сердце поднимается вверх по горлу.

Стас шевелит губами, но у меня не получается прочесть, что он говорит, да уже и нет времени. Спокойный перебор фортепиано. Начало нашей песни.[14] Шаг. Еще один. Свет ударяет по глазам и ощущается теплом на коже. Внутри бурлят эмоции, что рвутся наружу. Вперед душа! Твой выход!

Пути назад уже нет.