Хочу тебя любить

– Никакого тряпья. Никаких барьеров. Никаких ограничений, – заявляет вроде как спокойно, но вместе с тем достаточно категорично. – В этот раз либо все по-моему, либо ты уходишь.

Ошарашенно застываю. Пространство между нами, под действием какой-то сумасшедшей энергетики Бойки, начинает вращаться. Не знаю, чего он в конечном итоге добивается, ставя мне условие за условием, но уйти я не могу.

– Хорошо… – сама себе не верю, когда выказываю согласие. Неужели и правда решусь? Благо думать об этом мне некогда. – Можно воспользоваться ванной?

Не то чтобы я резко вспомнила о гигиене. Мне просто нужна передышка. Бойка отлично владеет собой. Видимо, для него нет ничего нового во всей этой ситуации. А вот я чувствую, что еще немного, и попросту лишусь сознания.

Только он указывает на нужную мне дверь, сразу же начинаю двигаться. Влетаю в ванную, закрываюсь и, избегая зеркал, скидываю с себя всю одежду. Под душ забираюсь только для того, чтобы остудить пылающую кожу и как-то приглушить волнение. Но долго так стоять в душе нет смысла – не за этим я сюда ехала.

Для полного успокоения быстро прохожусь по телу жидким мылом, вспениваю, смываю и, запрещая себе киснуть, выскакиваю из кабины. Промокнув воду с кожи полотенцем, в него же укутываюсь. Застывая перед зеркалом, подтягиваю на груди максимально высоко – прячу шрам. Будто Бойко не сказал прямым текстом, что мне придется лечь в кровать голой. Может, он согласится сделать это без света? Было бы отлично! Как раз и кровь, если она будет, получится скрыть. А боль я точно выдержу.

Громкий стук в дверь.

– Выходи, давай. Хватит прятаться, – требует Кир в своей обычной манере – откровенно и грубовато.

– Иду!

И правда отмираю. Бреду к двери. Глубоко вдыхаю. Медленно выдыхаю. Щелкаю замком. И, едва переступив порог, налетаю на Бойко. Он, придерживая, обнимает. Я инстинктивно упираюсь ладонями в его каменную грудь. Он уже без рубашки, голая кожа пальцы жжет.

– Готова?

Смотрит мне в глаза, а я чувствую, как плыву. Никогда не употребляла алкоголь, но, наверное, он оказывает похожее действие. Я пьянею.

Сейчас все произойдет.

– Готова.

Уверенности не ощущаю, но, зная Кира, понимаю, что нужно демонстрировать именно ее.

Он опускает взгляд вниз. Смотрит на мои губы. Замирает.

У меня срывается дыхание. Высоко вздымается грудь. Вновь возникает чувство, будто я уже теряю сознание. Ноги слабеют и заплетаются, когда Бойка подтягивает меня ближе. Сталкиваемся лбами. Ловим дыхание друг друга. Закипаем.

– Знаешь, как сильно я тебя ненавидел? – шепчет он, сминая в кулак полотенце на моей спине.

Эмоции, которые он выдает, обрушиваются на меня жаром колючих мурашек. Трясет вовсю, уже не скрываю.

– Прошло? – едва нахожу в себе силы выдохнуть.

– А у тебя? – в отличие от меня, жестко добивается ответа.

– Нет, – мотаю головой.

Зажмуриваюсь, чтобы не расплакаться.

– И у меня. Не прошло.

– Все еще… Сильно-сильно?

– Сильно-сильно.

И в этом ответе действительно вся мощь его чувств горит. И меня они с головой накрывают. Сказать ничего не могу, поэтому просто киваю.

– Расслабься, – требует Кир.

Я снова киваю. Инстинктивно подчиняюсь. Почти удается перераспределить скопившееся волнение, как вдруг Бойка совершает какое-то незаметное движение и резко сдергивает с меня полотенце.

– Все. Выдыхай.

«Выдыхай»? Как? Он будто кожу с меня содрал.

Он смотрит? Смотрит? Меня охватывает паника, и никак не могу с ней справиться.

Глава 23

И как ты, блядь, собиралась обнулять, если осталось все это?

© Кирилл Бойко

Такое волнение бьет Любомирову, в один момент кажется, что она попросту потухнет. Я весь вечер с переменным успехом выдерживал какое-никакое хладнокровие, но при виде ее наготы и меня одномоментно капитально кроет. Вылетаю из обоймы, будто впервые доступ к женскому телу получил. К Любомировой – полный – впервые, в этом и проблема. Год назад, когда удалось трусы с нее стянуть, тоже бомбило, но сейчас… Мать вашу, сейчас со мной все в разы хуже. После всего, что между нами случилось, и когда уже казалось, что точка не просто поставлена, втоптана с кровью, Варя вдруг стоит передо мной абсолютно голая, а я, блядь, более чем готов ее трахать. Похрен на все. Вообще на все! Хочу ее сильнее прежнего. Я, мать вашу, снова готов сдохнуть за одну лишь ночь с ней.

Моргаю, чтобы убедиться, что она не исчезнет. Секунда темноты, а грудь каким-то хлипким страхом прорезает. Сходу бросает в жар. По коже ползут электромагнитные импульсы.

На месте. Со мной. Смотрит в ответ. Едва удается более-менее незаметно продышаться, вижу, как глаза Любомировой заволакивают слезы.

– Что не так? – выдыхаю со скрипом.

Вся система барахлит. Пока жду ответа, сердце безумно качает кровь и без каких-либо передышек насмерть загоняется. Забыл, что так бывает. Усиливаю. Неосознанно и отчаянно.