Хочу тебя… сжечь!

– Я приду завтра, – делаю очередную попытку разогнать неловкость, покрывающую меня липким слоем. – Доделаю все и…

– Не обязательно, – не даёт договорить, без четверти, бывший начальник.

"Не обязательно" и чтобы это могло значить? Не обязательно вообще что-то доделывать? Или можно прийти в понедельник и расстаться цивилизованно, не прячась друг от друга, как подростки?

– У тебя просто замечательная дочь, – прекращаю ломать эту комедию в "вы" и "начальник-подчиненная" и все же кидаю короткий взгляд на Дьявола.

Он упирается локтями в колени, наклонившись вперед, и смотрит прямо перед собой.

– Спасибо, – мягче обычного произносит он и немного расслабляется. Напряженные плечи опускаются вниз, кисти рук повисают на коленях, едва не затрагивая мои.

Я интуитивно сжимаю ноги вместе. Это не страх, это подстраховка.

– Сколько ей лет?

– Пять.

– Чудесный возраст! – тут же подхватываю разговор. Мы же можем общаться нормально, правда? Дети – прекрасная нейтральная тема!

– Да, хорошо бы оставить ее в нем подольше, – хмыкает темный рыцарь. – С ужасом жду школы.

– Она очень сообразительная, проблем не будет!

– Сделала этот вывод по пятиминутному общению? – иронизирует мужчина.

– Эй, мы вместе покоряли Эверест! – киваю головой вверх, намекая на горки с идентичным названием. – На высоте люди проверяются.

Глухой смешок распространяет тепло по венам. Мне удалось насмешить эту затвердевшую лаву? Маленькая победа – большой день!

–Ты ей понравилась. Она не слишком-то жалует женщин в моем окружении, но ты – исключение.

– Она просто любит блондинок! – смеюсь я.

– Как и ее отец, – тихо говорит Дьявол, откидываясь назад. Горячий взгляд прилипает к моей щеке.

Что?

То есть… что???

– А ее мама?.. – нервно сглатываю, борясь с подступающим к лицу жаром. Нельзя же заявлять такое, когда у тебя жена, ребенок, обязательства, в конце концов!

– Ее нет.

– Прости… – Господи, ну что я за дура, почему нельзя было узнать все это деликатнее?

– Не в том смысле, – спокойно говорит Чертовский. – Просто для восемнадцатилетней девчонки материнство оказалось непосильной ношей.

Офигеть. Отец-одиночка, мать-кукушка. Вот это история!

– Дело не в возрасте! – тут же горячо выпаливаю я. Представить себе не могу – бросить собственного ребенка. Дикость!

– Наверное, – просто пожимает плечами Артур.

– Так матери нет… – мне нужно подтверждение, чёртово подтверждение!

Я поедом себя ела последние часы. Но если у него никого нет, то и… не так низко я пала.

– Очевидно.

– Это хорошо, – ляпаю прежде, чем понять, как это звучит. – Не в смысле хорошо – хорошо, а в смысле, я уже накрутила… и то, что было…

Яна, заткнись, просто, заткнись. С каждым словом ты зарываешь себя все глубже в куче навоза, который сама лично лопатой накидала.

– Аааа, – закрываю лицо ладонями.

– У вас с Артёмом все серьезно? – резко прерывает мои стенания Дьявол.

– Нет, мы… мы даже не встречаемся, – приглушенно выдыхаю я.

Опускаю ладони на колени, а взгляд на пальцы, нервно сминающие ткань штанов. Бог мой, почему же так жарко? И жжется.

– Тогда, наверное, стоит ему об этом сказать… – на грани слышимости выдыхает Артур.

Сердце колотится сильно-сильно. Так, словно за спиной трёхдневный марафон по пустыне без еды и воды. В горле мгновенно пересыхает, а в груди, наоборот, растекается теплый океан. Это же значит… или…

Холодных пальцев касается раскалённая ладонь. Всего на мгновение, едва заметное сжатие, чтобы остановить мое бесконтрольное подрагивание, и соскальзывает. Но этого хватает, чтобы меня подбросило вверх. Вскакиваю на ноги и тяжело дышу. Все это слишком! Слишком для одного дня, недели, месяца, года. Слишком всепоглощающе, слишком выжигающе.

– Я… освежиться, – бормочу себе под ноги и делаю несколько шагов к запасному выходу.

Туда, где в длинном коридоре спрятаны гардеробная, санузел, комната матери и ребенка и ещё пара невидимых спасительных закутков.

Преодолев несколько шагов, оборачиваюсь, чтобы столкнуться взглядом с черной бездной. Узел в животе скручивается тугим канатом, и уголки губ сами ползут вверх.

"Наверное, стоит ему сказать" – отбивается эхом низкий голос.

Наверное, стоит сказать. Я смущённо прячу улыбку, потому что мне кажется, получаю на нее ответ, и сердце сейчас взорвется разноцветными фейерверками. Отворачиваюсь и не спеша продвигаюсь к намеченной цели.

Толкаю массивную дверь, чтобы оказаться в полумраке небольшого коридора. Дверь справа распахивается, слышен шум гудящей сушилки для рук, и какая-то женщина быстро удаляется туда, откуда я пришла. Делаю несколько шагов вперёд, заворачиваю влево. Двойная дверь мигает зелёным знаком "Запасный выход". Упираюсь раскаленным лбом в стену возле нее и глубоко дышу, пытаясь расфасовать дрейфующие мысли по полочкам. Успокоить бегущую по венам лаву. Усыпить чинящий жёсткий беспредел зоопарк внутри.

Вдыхаю бесконечное количество секунд, выдыхаю миллионные доли углекислого газа, вырабатываю десятки Ватт тепла, пока, наконец, не слышу долгожданный щелчок за спиной.

Массивная дверь громко грохочет, и я замираю, предчувствуя, что это тот самый неминуемый поворот.