Хочу тебя… сжечь!

Глаза в глаза. Тьма к свету.

Никаких Инь Ян не существует – это не баланс, а непримиримая война. И я голову положу на то, чтобы не выйти из нее побежденной.

– Мы же так договаривались? – хочу поразить его равнодушием, но все равно едко выплевываю эти слова.

Дьявол, в своей сатанинской манере, обжигает меня пустым взглядом и бесстрастно произносит:

– Зайдите.

Кивает в сторону своего кабинета, разворачивается и, не дав мне возможности послать его самым неприличным жестом из имеющихся в арсенале, удаляется.

Я, кипя праведным гневом, на который и списываю покалывание на кончиках пальцев и пульс, гремящий в ушах, выстукиваю каблуками в его направлении. Горя от сдерживаемых эмоций, влетаю в кабинет, громко хлопаю за собой дверью и подпираю ее спиной, складывая руки на груди.

Дьявол хмурится в пяти шагах от меня.

– Что? – не выдерживаю первой.

– Я думал, ты не придешь.

Ха! Самонадеянный индюк!

– Конечно, ты думал! – фыркаю, злясь все сильнее. – Но я, в отличие от тебя, слов на ветер не бросаю. И взятые на себя обязательства выполняю! И… и…

Задыхаюсь на последних словах. Какой же он гад! Избавиться от меня решил, манипулятор хренов. Почувствовал прореху в моей броне и с радостью напихал туда гранаты. Улыбочки эти и глаза, и рука… Профессор Мориарти нервно потирает трубку Шерлока в сторонке.

Вот настоящий гений преступного мира.

– И что это должно значить? – Дьявол слегка наклоняет голову вбок и опасно прищуривается.

– Ничего! Я закончу работу и удалюсь, как ты и хотел.

Круто разворачиваюсь и дёргаю ручку двери. Дверь с громким хлопком тут же закрывается, пригвожденная широкой ладонью. Меня окутывает жар, он просачивается под одежду, под кожу только лишь от того, что мужчина позади взял меня в кокон. И пускай он меня не касается, я чувствую себя, словно прижатой к горящему котлу.

– Ты поговорила с Артёмом?

От этого вопроса, приглушенно произнесенного мне на ухо, все ухает вниз. Натянутые нервы лопаются, заставляя дребезжать каждую мышцу, озноб проходится холодной волной по вспотевшей спине.

– Да, – преодолевая сухость во рту, выдавливаю полушепотом.

– Хорошо.

Кожа на плече, там, где он проходится пальцами, тут же воспламеняется. Я скашиваю глаза, чтобы убедиться, что тонкая блузка не объята пламенем, так печет под ней. Мужская ладонь ложится мне на талию и мягко разворачивает. У меня жар, температура, лихорадка. Лицо передо мной расплывается, я судорожно цепляюсь за борты черного пиджака, добела сжимая их пальцами. Только бы не упасть, не провалиться в эту пропасть.

Но я всё равно падаю. В глубокую черную бездну вулкана, где лава опаляет мне губы, гортань, сердце. Жёсткие мужские губы раскрывают мои, Дьявол проникает языком внутрь и выкачивает из меня жизнь или наоборот, оживляет. Я задыхаюсь, не способная вдохнуть, он стонет, теряя бесконечный контроль.

Высокое мужское тело прижимается ко мне, вдавливает в твердую поверхность позади, поцелуй переходит грань пробы пера. Он жадно изучает меня: ртом, руками. Одна раскалённая ладонь пробирается под тонкую ткань блузки и проскальзывает по ребрам вверх. Большой палец обводит кромку белья, меня сотрясает от вопиющего восторга. Тело говорит с Дьяволом, словно подчиняется ему по контракту: спина выгибается дугой, грудь упирается в крепкий торс, руки скользят ему на затылок и притягивают ближе.

Мы танцуем языками, губами, пальцами. Знакомим друг друга со вкусом и запахом, с кожей, дыханием.

За прикрытыми веками вспыхивают звёзды, чернота такая глубокая, что в какие-то моменты меня выключает. Остаются только ощущения: пульс на пределе, головокружение, тяжёлое дыхание на щеке, терпкий вкус мужчины во рту.

Я выпадаю в параллельную вселенную, где секунда равна месяцу, минута – году, а мне все равно мало. Меня взрывает изнутри, встряхивает, перекраивает. Я жмусь к горячему телу, почему-то до сих упакованному в три тысячи слоев от меня, сильнее. Опускаю пальцы на пуговицы его рубашки, нетерпеливо дёргаю неподдающиеся петли. У него есть доступ к коже, а я лишена возможности быть ближе.

Пара пуговиц поддается, пальцы уже ощущают жёсткие волоски на груди Артура. Меня искрит от мужской силы, бьющей в кончики пальцев.

Но Дьявол меня останавливает. И себя. И этот чертов крутящийся шар под ногами. Сжимает мои запястья у себя на груди широкой ладонью, лишает меня своего вкуса, прижимается носом к виску, губами к уху.

– Нельзя, – шепчет приглушенно.

Первое желание – заплакать, серьезно. Нервы, как оголенные провода, болезненно тянут под кожей, неудовлетворение скапливается горьким комком в горле. Мне приходится сделать сотню глубоких вдохов, чтобы насытить мозг кислородом и заставить его функционировать.

Но все равно не понимаю это его "нельзя".

– Не здесь, – словно читая мои мысли, добавляет Артур.

Его тяжёлое дыхание по-прежнему скапливается в моих волосах. Учащенный пульс отбивает в ладони, скованные на его груди. Мне нравится, что он настолько же потерялся во мне, как и я в нём, хоть и очнулся первым.

Конечно, не здесь. Конечно, не так, сразу. Нельзя. Неправильно.

Но это не мешает мне гореть от желания.