Хочу тебя вернуть

Резкий рывок вверх заставил меня распахнуть глаза от возмущения. Тайгир подхватил меня под бедра и, прижав к тёмному кафелю, буквально насадил на себя.

— Я кому говорила никаких нагруз… — договорить я не смогла, потому что Тайгир просто заткнул мне рот поцелуем.

Его руки были заняты, помогая мне двигаться вверх и резко опускаться, так что мне достаточно было только отвернуть лицо, чтобы прервать поцелуй и довысказать своё возмущение. Но я же не сумасшедшая, чтобы отказываться от своего особого удовольствия.

— Ведьма! — хрипло выдаёт, уткнувшись лицом мне в шею, Тайгир. — Не может смертная дарить столько удовольствия и вызывать такой голод. Мне тебя мало! Ночь прошла, а я словно и не был с тобой. Моя собственная ведьма!

Он чуть расслабляет объятия, и я тут же опускаюсь вниз, встаю на колени, чтобы было удобнее осмотреть места ранений.

— Вот если кровить сейчас начнёт, то сразу и узнаешь, ведьма я или есть шанс выжить! — вода, льющаяся сверху, мешает, но вроде всё в порядке.

И тут я замираю, слыша шумный выдох над головой. Тайгир возбуждён, и доказательство его желания буквально в нескольких сантиметрах от моего лица. И я вся такая, мокрая, распаренная, с наверняка горящими от поцелуев губами, голышом и на коленях! Да вот счаз! У меня мама медик, и она меня с детства приучала всякую гадость в рот не тянуть!

— Я на кухню, яичницу поджарю! — пулей вылетаю из ванны я под мужской хохот.

Пока Тайгир принимает душ, я набираю Алину. Я собираюсь сделать то, чего не делала ещё никогда. Взять отгул. Точнее пару дней.

— Ага, — смеется в трубке мой главврач. — А потом справка о лёгком труде и добро пожаловать из коллег в пациенты.

— Да мы вроде пока об этом не говорили. — Растерялась я.

— Оксана, наивная ты наша росянка! Ты же в курсе, что твоя работа у некоторых восторга не вызывает? А детёныш самый действенный способ посадить тебя дома, причем без ссор, уговоров и обид. — Слышу я в ответ.

— А почему росянка? — спросила на автомате, потому что сама вспоминала о прошедшей ночи и сейчас в душе… Мы ни разу не предохранялись.

— Потому что цветочек, но с опытом военной службы. — Смеётся Алина. — Но если что, звони. Приму без записи, по блату.

— Не надо меня принимать. Я не хочу детей. — Договариваю, уже слыша, что Алина положила трубку.

— Давай уточним. Ты не хочешь детей вообще, не хочешь детей именно от меня или пока просто не готова? — раздается голос Тайгира за моей спиной.

— За не хочешь детей ты сейчас получишь, за не хочу именно от тебя получишь больно! — разворачиваюсь и в который раз поражаюсь. Как он умудряется передвигаться бесшумно с его-то телом?

— Значит, не готова. — Совершенно не реагирует он на мое предупреждение. — А почему? Не уверена во мне или ждёшь, когда мы наши отношения приведём в законный порядок?

— Ну, причём тут ты или законный статус? — перекладываю яичницу на тарелки. — Я только приехала, только устроилась. В городе за восемь лет многое изменилось, я здесь никого не знаю, я здесь никто. Ну, какая может быть речь о ребёнке?

— Хотел бы я посмотреть на того самоубийцу в этом городе, кто осмелится посчитать, что моя жена, это никто! — усмехается он обнимая меня. — А ребёнок будет, когда мы оба будем его ждать.

— Это как? Или ты у меня такой суровый, что у тебя даже твои белые кролики дрессированные? Без команды ни-ни? — скептически скривилась я.

— Кто? Белые кролики? Оксана! — ухохатывается он. — Секрет вон там, в полке. Вчера поставил, когда вернулся. Тебе не о чём беспокоиться. Я сказал, что всё возьму на себя. Даже в этих вопросах.

— Вот сейчас ты меня пугаешь. — Отхожу к полке, здесь у Тайгира всегда хранились лекарства и его витамины.

Ну, как лекарства: зелёнка, перекись водорода, обезболивающее и для снятия простудных симптомов. Причём последние я выкинула, потому что они были просрочены. А вот баночки с капсулами дэ три, омегой и ещё какой-то смесью витаминов. А вот с самого края стояла банка с весьма красноречивым названием.

— Что? Это? За дрянь? — моментально пришла я в бешенство. — Где ты её откопал? В аптеке их не купишь. Как давно ты их принимаешь?

— Почти сразу после операции, как только понял, что ты не плод моих фантазий. — Облокачивается он на стену. — Амиран принёс.

— Я ему яйца откручу, курьер хренов! А у тебя голова где? После операции… Как только мозгов хватило? Это же сразу нагрузка на сердце и последствия такие, что мало не покажется! Напредохраняешься сразу на всю жизнь. — Я со всей злостью швырнула эту злосчастную банку в мусорку. — Больше ты никогда их принимать не будешь! Или есть возражения?

— Нет- нет, что ты, мой строгий доктор. — Тянет он меня к себе.

Выходные пролетели незаметно, как и следующие три недели. И я летела домой, срывалась, как только заканчивался мой день. К тому же задерживаться почти не приходилось. Это не скорая помощь, где постоянный поток. Срочные операции проходили редко. А вот плановые…