Хочу жить! Дневник советской школьницы

«Ты читала „Спартака“, а ведь интересная книга, главным образом она интересует меня с исторической точки зрения, так же как и „Камо грядеши“ Сенкевича. Очень советую прочитать и ее. В грубости римлян особенно упрекать нельзя, тогда ведь века такие были. Если сравнить теперешний мордобой (бокс) и проч. вещи, а также и нравы, и вообще всю действительность, то это совсем дико, если б не было фактом. А современное каннибальство у нас во время голодовки — это что-то вроде атеизма, и в то же время полное равнодушие и безразличие общества к этим безобразным фактам современности. Наблюдая тебя последние годы и сейчас, я вижу много своего в молодежи моей».

Письма детей Рыбину С. Ф. [48]

СТАРШАЯ ДОЧЬ ОЛЬГА — ОТЦУ

24 июля 1930

«Дорогой папочка!

Дни идут за днями, а от тебя нет ни письма, ни открытки. После приезда мамы мы от тебя ничего не слыхали. Ты уже давно должен получить письмо, в котором мы тебя извещаем, что едем в Москву. Это было давно, так что говорить о том, что твои письма идут в Родионово, нельзя. Впрочем, папочка, причину твоего молчания легко найти ввиду дальности расстояния, лежащего между Москвой и Усть-Сысольском. А у нас, папа, новость: Ленин прислал письмо, в котором пишет: „Милые детки! К концу пятилетки приходите все ко мне“. Да, папочка, это последний политический анекдот, который дошел до нас.

На первом плане нашей теперешней жизни, полной свободного времени, стоит музыка. Ей мы с удовольствием посвящаем многие часы. Разучивая пьесы и этюды, повторяя старые и разбирая новые, мы проводим за пианино (мы живем в тетиной квартире и потому нашим роялем не пользуемся) добрую половину дня, а если прибавить еще Нину, то музыка звучит постоянно и замолкает только на небольшие промежутки. Ниночка, как ты, наверно, уже слыхал, берет у меня уроки. У нее очень большое желание учиться, уроки она учит хорошо и сдает мне их через каждые два дня. Об успехах говорить нельзя, так как времени прошло немного, но учит уроки Ниночка добросовестно. Это меня радует.

Гуляем мы мало, что больше говорит о нашей лени, чем о плохой погоде. Погода неровная, жара сменяется холодом и наоборот, бывают дожди, солнышко улыбается редко, но зато метко, то есть палит беспощадно. С продовольствием в Москве все хуже и хуже. Очереди всюду, даже за луком, а перед палаткой постоянно стоит хвост из людей, даже если еще не известно, что будут что-нибудь давать. Мы часто обед берем из столовой. Но мы-то сыты, а вот собак кормить нечем. Кстати, Муська скоро принесет нам щенят, что, конечно, не очень радостная весть.

До школы остался ровно месяц, а мы уже намечаем план на будущие работы. Мы решили порвать связь со всеми кружками, всецело отдаться учению, чтобы осилить курс седьмой группы в полгода, что весьма сомнительно, а свободное время отдавать музыке. План короток и ясен, но не так легко его выполнить. Мне лично трудно забыть кружки, и в то же время это сделать необходимо, так как они очень отвлекают от занятий.

Писать больше нечего, новостей нет, а потому крепко тебя целуем. Остаемся Ляля и Женя. От Нины и мамы привет. Привет от бабушки.

Сейчас получили от тебя письмо, в котором ты отвечаешь на наши вопросы. Мое письмо тебе будет неинтересно, так как, несмотря на уговор, Нина написала тебе много одинакового.

Ляля».

22 января 1931

«Дорогой папочка!

У нас уже начались каникулы, которые будут продолжаться с двадцать первого по двадцать восьмое включительно. Каникулам все, в том числе и я, несказанно рады. За последние учебные дни мы порядком устали, так как были загружены зачетными заданиями и ложились спать не раньше двенадцати часов ночи. Теперь мы отдыхаем, часто бываем на катке, только не на своем, так как наш каток бесплатный, а следовательно, запущен и гадкий, да и не может быть хорошим, если няньки и родители катают там на санках своих детей.

Погода до сих пор, исключая сегодняшний день, стояла замечательно теплая, с массой осадков. Сегодня заметное усиление мороза, и снег уже не идет. Небо ясное, голубое; негреющие лучи солнца играют в снегу изумрудными блестками; небольшой пронизывающий ветерок сбрасывает с крыш тысячи мелких снежных пылинок и, кружа, опускает их на землю; а с крыш, облипая водосточные трубы, сползают огромные сосульки, напоминающие о весенних днях. Сегодня я тоже пойду на каток.