Читаем Хочу жить! Дневник советской школьницы полностью

Вторая четверть окончилась для нас так же благополучно, как и первая, то есть по всем предметам удовлетворительные отметки. Дорогой папочка, нашу группу постигло большое несчастье: нас раскассируют, то есть разбрасывают по другим седьмым группам. Группа наша — первая в школе, и многим преподавателям жалко так ее уничтожать, но математик и обществоведка ненавидят нашу группу — так же, как и она их. Ребята на этих уроках страшно бузят и не раз срывали их, что значит, что учитель прерывал урок и покидал класс. Конечно, поступки такие называются хулиганством, и мы терпим должное наказание. Мы и наши три подруги, да еще некоторые страдаем, конечно, за всех, так как участие в срыве уроков никакого не принимали, да и со всеми преподавателями мы в хороших отношениях. Хотя между ребятами нашей группы особой дружбы не существует, все-таки жалко расставаться друг с другом. Ведь учились вместе с некоторыми с первой группы.

Но это неважно. В других группах состав еще лучше нашей, но главное, что все группы значительно слабее нашей и нам в них будет очень скучно. Впрочем, сейчас это утверждать еще рано, а когда нас раскассируют, время покажет.

Дорогой папочка, получил ли ты письмо, в котором я писала тебе о путешествии в деревню по поводу перевыборной кампании? Должно быть, его не пропустили, иначе ты должен был ответить на него. А не пропустить было из-за чего, так как я писала в нем о теперешнем состоянии деревни.

Пока, крепко тебя целую. Целуют тебя Женя, Нина и мама. От бабушки привет.

Ляля».


19 июня 1931

«Дорогой папа!

Завтра мы получим аттестаты, удостоверение о том, что мы кончили седьмую группу. Я получила от тебя письмо, в котором мы пишешь о многом так, что уже разъяснилось или приняло другой оборот. Теперь ты, наверно, уже получил письмо от Жени и знаешь, что мы в лагерь не приняты. Больше пока не предвидится иного дачного места, и мы уже свыклись с мыслью, что должны провести лето в Москве. Впрочем, это меня особенно не огорчает, так как, благодаря небольшому расстоянию до реки, мы каждый день можем ходить на Воробьевы горы, чем и пользуемся. Кроме того, в Москве мы можем читать много книг, что не могли бы делать на даче, так как не у всякого имеется такая библиотека, как у Рогозиных.

Дорогой папуся, а погода у нас стоит, можно сказать, шикарная, так досадно, что мы еще не начали купанье в реке. За длинный знойный день все успеют утомиться от жары, и люди, и животные, и растения, а так кстати бывает дождик, который смочит всю пыль, наполнит влагой сухую почву и вообще освежит все и всех. Сейчас идет дождь, долгий и скучный. Но весьма вероятно, как это часто бывает, лив всю ночь, он перестанет к утру. Мы долго пробыли сегодня на Воробьевых горах, но на обратном пути нас захватил дождь. Не беда, немного намокли.

Папочка, вместе с аттестатами каждому ученику была составлена характеристика. Составляла характеристику у нас в группе небольшая кучка ребят — пионеров-активистов. Эти характеристики принесли многим массу неприятностей. Моя характеристика была приблизительно следующего содержания: учится хорошо, дисциплинированна, посещаемость хорошая (пока, как видишь, ничего, но чем дальше — тем хуже), общественной жизнью школы не интересовалась, аполитична, чужда пионерской организации и проявляются обывательские настроения.

Эта характеристика возмутила нас и наших товарищей, но на педагогическом совете два последних пункта (самые щекотливые) были сняты. Теперь я почти спокойна. У Жени характеристика ничем не отличается от моей. В общем, наши товарищи-пионеры перегнули палку и слишком увлеклись своей ролью — и никому, кроме них самих, не написали хорошей характеристики. Я считаю, что и характеристика, и аттестат, в сущности, вещь пустая, так как знания от них не прибудут. Ведь, в сущности, все наши ребята-общественники хотя и имеют хорошую характеристику в смысле общественной жизни, но по знаниям куда ниже нас. Скажу тебе, что технические науки мне нравятся куда больше, чем гуманитарные, так что мои наклонности до некоторой степени определились.

Дорогой папа, мне очень стыдно перед мамой за мой характер. Ясно, что за последнее время мама мной очень недовольна. Например, сейчас уже двенадцать часов ночи, я пишу тебе письмо, а мама просит вымыть посуду. Я отказываюсь из-за желания кончить письмо, чтобы оно не валялось, как некоторые. Мама на меня рассердилась, я знаю, что я виновата и поступаю нехорошо, но исправить не могу. Крепко целую. Помоги мне, как можешь, в моем старании быть в мире и согласии с мамой.

Ляля».


6 октября 1931

«Дорогой папочка!

Курсами я очень довольна. Занятия начались серьезные, и теперь действительно нет свободной минутки. Весь сегодняшний день я провела за занятиями, а ведь это мой выходной. Особенно с рвением и охотно взялась я за изучение английского языка и немецкого. При таком желании, как у меня, всегда можно достичь благоприятных результатов, и я уже могу пускать в разговор целые английские обороты, что является сравнительно большим результатом за такой короткий срок (ведь не прошел еще месяц).

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых людей Украины
100 знаменитых людей Украины

Украина дала миру немало ярких и интересных личностей. И сто героев этой книги – лишь малая толика из их числа. Авторы старались представить в ней наиболее видные фигуры прошлого и современности, которые своими трудами и талантом прославили страну, повлияли на ход ее истории. Поэтому рядом с жизнеописаниями тех, кто издавна считался символом украинской нации (Б. Хмельницкого, Т. Шевченко, Л. Украинки, И. Франко, М. Грушевского и многих других), здесь соседствуют очерки о тех, кто долгое время оставался изгоем для своей страны (И. Мазепа, С. Петлюра, В. Винниченко, Н. Махно, С. Бандера). В книге помещены и биографии героев политического небосклона, участников «оранжевой» революции – В. Ющенко, Ю. Тимошенко, А. Литвина, П. Порошенко и других – тех, кто сегодня является визитной карточкой Украины в мире.

Валентина Марковна Скляренко , Оксана Юрьевна Очкурова , Татьяна Н. Харченко

Биографии и Мемуары
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное