Ход черной королевы

Поблагодарив Васильева, Женя направился на встречу с Викуловой. Областная больница располагалась в нескольких остановках на автобусе от музея, поэтому он быстро ее нашел и, открыв массивную дверь, оказался в просторном холле. Пройдя несколько метров, он увидел рядом с регистратурой аптечный киоск и обратил внимание на объявление, висевшее на его окне: «Товарищи больные, просьба сопли о киоск не вытирать!».

«Да, — подумал про себя Кудрин, — редко встретишь такие перлы», — и, вынув из кармана записную книжку, внес в нее очередное произведение народного творчества.

В ординаторской его встретила худощавая пожилая женщина в белом халате. Лицо у нее было смуглое, щеки впалые, и по всему видно, что это последствия бессонной ночи.

Представившись, Женя коротко рассказал о цели своего визита, достал из папки фотографии Демина и Мамаева, а также портрет неизвестного человека с родимым пятном на щеке, и показал их Викуловой. Она внимательно все рассмотрела и после небольшой паузы вернула Кудрину.

— Если мне память не изменяет, то на одной из них товарищ Демин, я у него в октябре сорок третьего года пулю из ноги вынимала, — проговорила врач, — как сейчас помню, у него был сильный характер, ни звука не проронил, когда я его «штопала». Второго человека видела мельком в отряде, но того на рисунке — не знаю вообще. Понимаете, — виновато произнесла Викулова, — я не всех знала в отряде, который постоянно пополнялся за счет местных жителей, в основном знала тех, кого оперировала и просто лечила. А Демин, кажется, появился у нас в отряде летом сорок третьего, когда их отряд под командованием Гаврилова был уничтожен немцами в результате карательной операции. Об этом мне сказал наш начальник разведки, когда привел его в медсанчасть, чтобы перебинтовать ему руку. И еще он тогда сказал, что Демин с несколькими партизанами отряда Гаврилова принес портфель с ценными сведениями о планах карательных операций фашистов. Они эти сведения добыли в бою, но не смогли вернуться в свой отряд, так как его больше не существовало.

«Ну, все и так ясно, не нужно было ехать в Орел, — подумал Женя, — проверка правдоподобности нахождения потерпевших в партизанском отряде подтвердилась, и надо ехать домой».

— А вы спросите у Глеба Серафимовича, — вдруг сказала Викулова, — он, возможно, знает кого-то, кто остался в живых из отряда Гаврилова.

Поблагодарив Анну Павловну за беседу, Женя, по непонятно возникшему у него предчувствию, решил снова зайти к председателю Совета ветеранов партизанского движения. Знакомым маршрутом он вновь пришел в краеведческий музей, у входной двери которого увидел курящего папиросу Васильева. Кудрин достал из кармана сигарету, прикурил ее и подошел.

— Побывали у Викуловой? — спросил Васильев.

— Да, — ответил Женя, — вопросик один возник, вы случайно не знаете кого-нибудь оставшихся в живых из отряда Гаврилова?

— Надо подумать, — ответил ветеран, — там после карательной операции немцев летом сорок третьего практически никто не выжил. Зайдемте ко мне в кабинет, я посмотрю свои записи.

Васильев долго листал блокноты и наконец нашел интересующую его запись.

— Вот, кажется, нашел, — проговорил он, — Попов Николай Степанович, оставшийся в живых из отряда Гаврилова, проживает в нашем городе на улице Советской шестнадцать в квартире номер четыре. Это недалеко отсюда, четыре остановки на любом автобусе, а там пешком до нужного вам адреса.

Еще раз поблагодарив Васильева за помощь, Женя вышел на улицу.

«Какой же хороший солнечный день», — подумал он, проходя по тенистому скверу, на котором «роились» разные ларьки. Его взгляд остановился на газетном киоске «Союзпечать», обклеенном фотографиями знаменитых артистов. Кудрин остановился и подошел поближе, рассматривая красивые изображения популярных лиц советского кинематографа. Киоск был закрыт, а на его фасадной витрине висел лист бумаги, на котором крупными буквами написано: «Ушла, буду, когда вернусь».

«Да, — улыбнувшись, подумал Женя, — не перевелись еще в нашей стране народные таланты. Эх, был бы сейчас фотоаппарат — классный снимок мог быть!» С этими радужными мыслями он протиснулся в переполненный автобус и покатил в сторону улицы Советской.

Дверь квартиры ему открыл пожилой седоволосый мужчина, прихрамывающий на правую ногу. Женя представился ему, коротко рассказал о цели своего визита и показал фотографии Демина и Мамаева, а также карандашный портрет мужчины с родимым пятном на щеке.

— Этих людей я никогда не видел, — сказал мужчина, показывая на фотографии Демина и Мамаева, — а на рисунке, мне кажется, человек, похожий на Ваню Филиппова из нашего партизанского отряда.

Попов еще раз внимательно посмотрел на рисунок, потом покрутил его в руках и утвердительно кивнул головой.

— Точно, это Ванька-циркач, — проговорил он.

— Расскажите подробно о нем, — попросил Кудрин.