Ход черной королевы

— До этого еще мы дойдем, — проговорил Кудрин, — так вот, вы пришли днем, открыли квартиру и увидели там Полетова. Не могли же вы предположить, что именно в этот день он возьмет на работе отгул. Тогда Бочкин, недолго думая, выхватил нож и ударил Полетова. Ты, конечно, опешила, так как в ваших планах не было убийства, но деваться некуда, и ты, зная, где лежит ключ от сейфа, открыла его и выгребла все его содержимое. Ну, а потом, видимо, вы оба написали заявления об уходе с работы по собственному желанию и решили уехать, имея солидный куш. Только ты, Геля, очень ошиблась в своем приятеле, — продолжал Кудрин, — если бы мы сегодня не опередили вас, то для тебя, возможно, все могло закончиться плачевно. Ты нужна была Бочкину исключительно для того, чтобы с твоей помощью ограбить богатого ювелира. Скорее всего, он и влюбил тебя в себя после того, как ты однажды, видимо, рассказала про своего богатого «папика». И с каждой встречей ты все больше ему рассказывала о богатствах ювелира. Я не удивлюсь, если ты именно по просьбе Бочкина сделала дубликат ключа от его квартиры.

— Илюша меня любит, и мы хотели сыграть свадьбу, — жалостно проговорила Филимонова.

Кудрин достал из портфеля письмо Ольги Ромашкиной, адресованное Оксане Буре, и положил на стол.

— Читай, — коротко сказал он.

Филимонова взяла письмо и стала внимательно читать его; по мере чтения у нее затряслись руки, и она стала громко рыдать. А немного успокоившись, только и сказала:

— Подлец!

— А теперь я тебе расскажу, что могло бы тебя ожидать, если бы мы разминулись сегодня, — проговорил Кудрин, — в лучшем случае, он просто бы сбежал от тебя, а в худшем — убил, ему не нужны свидетели. Ну что, я все правильно рассказал? — спросил Женя.

— Да, почти все так и было, — тихо сказала Филимонова, — для нас было неожиданным, что «папик» оказался дома, и Илья убил его ножом.

— Ты знаешь, для меня остается загадкой, что не обнаружили мы следов ваших пальцев в квартире Полетова, ведь перерыли вы все комнаты, — удивленно сказал Кудрин.

— А этот гад меня предупредил заранее, чтобы я была в перчатках, чтобы не оставить своих следов, — ответила Филимонова, — он тоже надел резиновые перчатки перед входом в квартиру.

— Понятно, опыт у него все же был, он ведь отбывал наказание за грабеж, — сказал Кудрин.

— Не может быть, я об этом не знала, — ответила Геля, взявшись обеими руками за голову.

— Вот видишь, сколько нового ты сейчас узнала, — ответил Кудрин.

— Скажите, а если я вам еще кое-что расскажу о Полетове, можно будет оформить это явкой с повинной? — спросила она.

— Я же обещал, — ответил Женя, — рассказывай.

— За то время, пока я жила у Полетова, к нему несколько раз приезжал какой-то мужик из Якутска по имени Петр, — начала говорить Геля, — он привозил бриллианты, которые Борис вставлял в разные колье и кольца, а потом продавал. Как он мне говорил, это были «левые бриллианты», которые хранил в своем сейфе. Так вот, на той неделе, когда я была одна дома, почтальон принес телеграмму, что на следующий день приедет Петр. Я взяла ее и положила в свою сумочку, а потом просто забыла о ней. А на следующий день мы с Ильей сидели в скверике у завода и целовались, и надо же, прямо перед нами вдруг появился Полетов. Он ничего не сказал, просто повернулся и ушел, а когда я пришла к нему домой, он выставил в коридор мои вещи и сказал, чтобы я больше не приходила. Я пошла в общежитие, — продолжала свой рассказ Филимонова, — и рассказала об этом Бочкину. Вот тогда он мне и предложил ограбить квартиру «папика», благо дубликат ключа, который сделал заводской слесарь, у меня был. А дальше — вы сами все рассказали, единственное, хочу сказать, что бриллианты, которые тогда привез Петр, находятся в сафьяновом мешочке.

Филимонова достала из кармана кофточки смятую телеграмму и передала ее Кудрину.

— Я думаю, что по этой телеграмме вы сможете установить отправителя и выйти на того Петра, — сказала она.

— Хорошо, это будет учтено, — сказал Кудрин.

Через полчаса Филимонова закончила писать явку с повинной, и ее отвели в камеру.

Когда привели Бочкина, Женя ему рассказал о показаниях Гели, и тот быстро сообразил, что молчать не стоит, и признался в совершении убийства Полетова и в краже драгоценностей из его квартиры.

— А почему ты побрил голову? — неожиданно спросил Кудрин.

— Хотел как-то выделиться среди всех, — ответил он.

Когда Бочкин закончил писать объяснение, Женя, отправив его в камеру, взял коробку с драгоценностями и документами поспешил на доклад к Николаеву.

— Молодец, — похвалил начальник, выслушав подробный рассказ Кудрина, — быстро раскрыл это преступление.

Женя открыл коробку и показал начальнику ее содержимое, а Николаев внимательно осмотрел, особенно приглядываясь к маленьким бриллиантам из сафьянового мешочка.

— Павел Иванович, дайте указание дежурному офицеру, чтобы он отправил в райотдел эксперту-криминалисту на экспертизу нож, изъятый у Бочкина, и эти бриллианты на предмет их подлинности, — попросил Кудрин.

— Конечно, сегодня же они будут у эксперта, — ответил начальник.