Ход черной королевы

— Заходи, нетерпеливый, — произнес он, — кажется, тебе повезло. Помнишь, при осмотре места происшествия на Мытной улице я обнаружил металлическую запонку, так вот отпечатки пальцев с этой запонки идентичны отпечаткам на принесенной тобой вазе. Это значит, что они были оставлены одним и тем же лицом. Подожди еще минут десять, — продолжал говорить эксперт, — я закончу писать заключение и передам его тебе.

— Хорошо, — ответил Женя, выходя из кабинета, — только я хотел бы еще запонку забрать для дальнейших следственных действий.

Женя не мог поверить такой удаче, все складывалось как по нотам. Еще вчера у него не сходились концы с концами, а сейчас все выстроилось в логическую цепочку, и он был близок к тому, чтобы раскрыть эти преступления.

Через несколько минут эксперт вышел и передал Кудрину свое заключение, вазу и металлическую запонку.

Женя как на крыльях летел в свое отделение милиции и сразу же пошел к Николаеву.

— Павел Иванович, наша версия в отношении Кофмана оказалась правильной, — громко произнес он.

Николаев внимательно прочитал заключение эксперта-криминалиста и, улыбнувшись, сказал:

— Молодец, Женя, ты все делал правильно, теперь дело за малым: задержать и «расколоть» Кофмана. У тебя теперь солидные аргументы и уже не косвенные, а прямые улики против него.

— Я сейчас же пойду задерживать его, — проговорил Кудрин.

— Не спеши, поезжай вместе с Ерихиным, — ответил Павел Иванович, — я сейчас ему скажу.

Через полчаса на дежурном «Москвиче» они подъехали к художественному салону.

— А… Это опять вы, — сказал продавец, узнав Кудрина, — опять по поводу вазы?

— Да нет, мы по другому вопросу, — ответил Женя, — Кофман на месте?

— У себя, — лаконично ответил продавец.

Они без стука вошли в кабинет, где все так же заведующий сидел за письменным столом и что-то писал.

Увидев Кудрина, он удивленно спросил:

— Опять что-то не так с вазой?

— Гражданин Кофман, вы задержаны по подозрению в убийстве Варламова и краже марки из квартиры Ярцева, — громко произнес Женя и показал свое удостоверение личности.

Кофман медленно встал из-за стола, и в этот момент к нему подошел Ерихин и надел на руки наручники.

— Что здесь происходит, что за голословные обвинения, какие у вас имеются доказательства? — забеспокоился заведующий.

— Прошу вас пройти в машину, дальше будем говорить уже в отделении милиции, — строгим голосом сказал Кудрин.

Уже через полчаса они были в рабочем кабинете отделения милиции.

— Начнем с Шурупа, — сказал Женя, — в день его убийства вас видели две свидетельницы, когда вы около шести вечера выходили из подъезда его дома.

— И что, они прямо-таки и видели меня? — спросил Кофман.

— А самое убийственное для вас, — продолжал Кудрин, не обращая внимания на вопрос Кофмана, — это то, что в квартире потерпевшего была найдена металлическая запонка. Так вот, отпечатки пальцев на ней оказались идентичными отпечаткам, оставленным на вазе, которую я вчера у вас купил. У нас на этот счет имеется заключение эксперта-криминалиста.

— Так вот почему вы такой цирк вчера устроили с этой вазой, — зло огрызнулся Кофман.

— А Шурупа, который залез по вашему заказу за маркой в квартиру Ярцева, вы прикончили, чтобы спрятать концы в воду, когда он рассказал об убийстве им случайной свидетельницы, — проговорил Кудрин, — вы, Михаил Аронович, человек умный и не могли не понять, что Шуруп крепко засветился, и его нужно убирать.

Кофман согнулся, лицо его побледнело, и от его внешнего лоска почти не осталось следа.

— Рассказывайте, где марка, — тихо проговорил Женя, — и тогда я вам разрешу написать явку с повинной; это поможет уменьшить срок наказания.

Кофман замер, уставился глазами в пол и несколько минут молчал, оценивая свое положение.

— Когда Паша Ярцев на дне рождения показал нам с Иваном марку «Голубого Маврикия», — начал он говорить, — у меня все перевернулось в душе. Я увидел настоящее сокровище, о котором и мечтать не мог, такое может случиться один раз в жизни. А когда Паша сказал, что собирается отнести ее в МИД, то я решил любыми путями изъять ее у него. Ярцев тогда убрал марку в коробочку, положил ее в ящик письменного стола и закрыл своим ключом. Вот так, целое состояние просто закрывают в ящик письменного стола.

— А откуда вы узнали Шурупа? — спросил Ерихин.

— Да много разных людей приходят в салон: кому что купить, кому что-то продать надо, — ответил Кофман, — так и познакомился с ним; он иногда приносил для продажи какие-то вещи, хотя я знал, что он раньше отбывал наказание в колонии.

— Ворованные наверняка вещи, — перебил его Кудрин.