Ход колдуньи

– Теперь все понятно? – Профессор сдвинул схему в сторону.

Студенты нестройно выдали «да».

Столы моих соседок дружно грохнули крышками. Повелительницы сырости подпрыгнули. Крышки вернулись на место.

Я старательно перерисовывала схему в тетрадь. Второй раз.

Лангуст покосился на горгулью. Ее глаза вспыхнули зеленым огнем, она что-то тихо рыкнула.

– Свон, Кук, Финч, Леннет. После занятий наряд вне очереди по мытью коридоров в главном здании! – отрезал профессор.

– Но, профессор! – возмущенно начала блондинка.

– Так точно, сэр! – отчеканила я.

– Поучитесь, – махнул на меня рукой Лангуст.

Парни тихо прыснули.

Остаток занятия прошел тихо и спокойно. Я даже начала понимать, о чем говорит профессор. Иногда.

В перерыве ко мне подскочил худощавый паренек, тот самый, что изобрел на занятии оду для вызова нежити. Спросив, с какого факультета я к ним перевелась, радостно просиял и, краснея, попросил посмотреть заклинание. Нет, не само заклинание, а его схему. И выложил на мой стол лист. На нем была схема самого обычного заклинания охлаждения. Видимо, оно было любимым у Эмерсона, раз именно его он постоянно портил в воспитательных целях.

– Обычное, как же! На леднике теплее, чем у нас в комнате! – поежился парень. – Мы его уже пять раз на мелкие куски разносили, а оно пять собирается! Не знаешь, как его отключить?

Я знала. Объясняя парню, как и куда тянуть и что разрывать, я перехватила задумчивый взгляд русоволосой соседки, кажется, ее фамилия была Кук.

Второе занятие по истории магии вел ректор собственной персоной. Подтянутый старик с короткой острой бородкой напоминал веретено, потому что ни минуты не оставался на месте. Отлынивать на его занятии не вышло ни у кого. Его помощница, естественно, горгулья, была размером с болонку и умудрялась носиться по аудитории так, словно у нее было не два, а десять крыльев.

После перерыва на обед мы снова вернулись в аудиторию.

Нежитеведение преподавал импозантный мужчина за пятьдесят, с острым взглядом. Войдя в дверь, он сходу оценил всех присутствующих с точки зрения нежити. В том плане, кто станет закуской первым, кто сбежит, а кто повоюет. Меня после паузы и вопроса, кто есть Леннет и откуда она взялась, причислили к последним.

– А чем мы хуже? – возмутилась пепельная любительница столов после негромкого цыканья блондинки, не рискнувшей самостоятельно перечить преподавателю, отнесшему троицу к очень лихо бегающим от нежити студентам.

– Тем, что до сих пор не поняли, куда поступили, – пожал плечами преподаватель.

И он приступил к занятию.

До этого я и не подозревала, что нежить бывает такой разнообразной. Вроде бы, что умерло и вернулось, то и нежить. Но оказалось, все не так просто. Поднятые менялись, и очень многое зависело от магии, которая стала причиной появления нежити. Поэтому нежитеведение изучали пять лет, и очень подробно.

Из аудитории я выползала, чувствуя себя так, словно спала сразу с двумя артефактами ускоренного курса лекций.

В коридоре нас ждала горгулья Лангуста, ведра с водой, тряпки и швабры. Отдав нам инвентарь и показав фронт работ «отсюда дотуда», каменная помощница профессора выпорхнула в окно «размять крылья».

Сняв мантии и закатав рукава, мы взялись за швабры.

– Все из-за тебя! – пробурчала блондинка.

– Угу! – поддержала пепельная.

Русая промолчала, странно поглядывая на меня.

– Нечего меня к своим подвигам приписывать, – отозвалась я, отжимая тряпку и цепляя ветошь на швабру. – Сами попросили, сами получили. Я ни при чем. И вообще, чего прицепилась? Мы давно уже не в школе и даже не в колледже. Тут тебе ставят задачу, вот и решай. А не ищи того, кого сделать виноватым.

Что-то меня пробило на откровения. Ну и ладно! Зато высказалась.

– Ты нам заклинание испортила! – прошипела блондинка.

– Я об этом и говорю.

– Не она испортила. – Русоволосая Кук отставила швабру к стене и подошла к блондинке. – Эмерсон. А ты сказала, что она ему помогала. А мы согласились. Но это не так! И твоя идея, что препод сжалится и сам нам поможет, была глупой! Ему до фонаря, как мы выглядим. И вообще, он старый! Всего на пять лет младше моего отца!

Пепельная, стиснув швабру, опасливо отступила.

Я тихо присвистнула, оценив масштаб фантазии блондинки. Она убедила подруг, что ничего делать не нужно, что Эмерсон – мужчина, и потому непременно их спасет. А чтобы было не так обидно сидеть в сырости, проще назначить кого-нибудь виноватым. Например, адептку по обмену, слишком быстро решившую проблему влажности.

Согласна с преподавателем по нежитеведению: эта троица, похоже, вообще не поняла, куда поступила!

Домывали полы под сердитое сопение блондинки. Сдав инвентарь горгулье, троица сбежала.

На скамейке у входа в институт сидел Юрген. Поставив рюкзак и устроив Беллу на сиденье, он, строго сдвинув брови, пытался научить ее давать лапу. Лисичка в ответ на команду вцеплялась ему в палец. Кусать не кусала, просто стискивала челюсти, повисая на руке теневика. Но морда при этом была счастливой, а янтарные глаза довольно щурились.

– А ты попробуй «фас» командовать, – предложила я, садясь на скамейку.