Ход королевой

– Не Карл, а Первый. Ты хоть знаешь, где находишься? – Не дожидаясь ответа, человек, некогда называвшийся Карлом Демпси-Брауном, нахально уставился на меня. – Политических преступников держат в особой камере, прежде чем отправить к воротам висельников. Последним здесь побывал твой папаша.

Страшно представить моего безобидного немолодого отца, томившегося в этом хлеву.

Карл победно улыбнулся. Последний раз мы виделись с ним в колонии. На нем по-прежнему была алая туника, подбородок покрывала жидкая поросль, отросшие волосы заправлены за уши. Из поясной сумки торчали шприцы, наполненные синим и зеленым «флюидом».

– Радуйся, что хотя бы жива. Впрочем, это ненадолго.

Я безучастно уставилась в потолок. Веки распухли и почти не поднимались.

– Тебя повысили?

– Наградили за заслуги. Кстати, ты же не в курсе: отбегался твой любовничек. – Внутри у меня все помертвело. – Поймали на днях, пока ты отдыхала в каземате. Сам сдался. Наверное, рассчитывал выкупить этим твою жизнь.

Болтовня Карла отсрочила очередной укол. Мой фантом встрепенулся.

– Ну Арктур и олух, между нами говоря. Второй раз наследная правительница тебя не выпустит, – веселился Карл. – Напрасно, Сороковая, ты сбежала из колонии. На воле, как видишь, не сахар, а будет еще хуже.

Карл вдруг осекся и вытер нос рукавом. Заметив кровь, он взвизгнул от страха.

– Нет! Прекрати! – Его отбросило в сторону. – Ты не смеешь…

В мгновение ока я пригвоздила парня к стене, острие иглы очутилось буквально в сантиметре от его глазного яблока. Зрачки Карла расширились при виде собственного шприца, отнять который было так же легко, как отобрать конфету у ребенка.

– Комендант! – прохрипел он.

Ключи болтались у него на поясе. Моя дрожащая рука потянулась к связке.

В камеру ворвалась легионерша. Фантом ринулся в атаку, отозвавшуюся вспышкой ослепительной боли. Тщетно. Осознав, что битва проиграна, я вонзила Карлу шприц в предплечье и моментально ощутила укол в шею. Свет померк, и мое обмякшее тело повалилось на каменный пол.

Стало быть, Страж у них. Я болванчиком раскачивалась в углу, запустив пальцы в грязные засалившиеся волосы. Надо же было так сглупить! Он ведь понимал: Нашира не согласится на обмен. Она изначально хотела заполучить нас обоих. Или Карл обманул меня?

Золотая пуповина безмолвствовала. Ни вибраций, ни малейшего отклика. Страж находился вне зоны досягаемости.

Рефаитов нельзя убить, но их можно уничтожить. Арктур утратил ценность для Наширы и обрек себя на долгую мучительную смерть.

Нет, не верю. Карл наверняка соврал. Скорее всего, это происки Вэнс, очередная попытка выбить почву у меня из-под ног. Верховный командор не побрезгует ничем ради достижения своей цели.

Значит, она решила, что Страж – мое слабое место. Не Элиза, не Ник, а Арктур.

Я подползла к двери и попыталась заглянуть сквозь прутья решетки. Камера располагалась на пересечении нескольких коридоров, патрулируемых легионерами. Монитор на стене транслировал мою фотографию. Бегущая строка под снимком гласила: «ПЕЙДЖ МАХОУНИ УБИТА В ЭДИНБУРГЕ. УГРОЗА НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ УСТРАНЕНА».

Я привалилась к стене и закрыла глаза. Перед внутренним взором проносились леденящие кровь сцены, предшествовавшие выстрелу. Едкий запах «душителя».

Похоже, Вэнс возомнила себя победительницей. Все завертелось передо мной, словно в калейдоскопе: конница, дым, солдаты, стоны и возгласы невинных. Все это уже было. И теперь повторялось, но на сей раз в качестве спектакля, этакой психологической ловушки, сродни той, в какую в свое время угодила Розалия Юдина, – только масштабнее.

На улицах Эдинбурга Вэнс специально для меня воссоздала Дублинское вторжение. Воссоздала вплоть до мелочей: внезапный хаос в тихом квартале, армия, митингующие, демонстрация, завершившаяся бойней. Верховный командор постаралась на славу.

Вэнс разыграла весьма реалистичный флешбэк: Эдинбург стал сценой, а население – невольными актерами, которых ввели в заблуждение. Но чтобы окончательно сломить меня, вынудить сдаться, одного спектакля мало. Для начала нужно расшатать жертве психику, заставить ее страдать и изнемогать от ненависти. Вот зачем Вэнс публично казнила моего отца.

Мне предстояло вновь уподобиться ребенку – напуганному, одинокому.

Мне пытались внушить, что, пожертвовав собой, можно предотвратить грядущий кошмар.

Умно. И невероятно жестоко. Вэнс не гнушалась ничем: пусть погибают невиновные, пусть здания сгорают дотла – не важно, цель оправдывает средства. И ее замысел бы удался, не освежи Арктур мои воспоминания о той давней трагедии. Верховный командор переусердствовала, слишком явно давила на болевые точки. В результате получилось чересчур наигранно, фальшиво.

Вот тогда-то меня и осенило.

Если я сдамся, Вэнс приведет меня прямиком в архонт, к Нашире, которая, если верить Стражу, контролирует фантом, питающий «Экстрасенс».

Отныне моя основная задача – крепиться и не умереть раньше времени.

21 В человеческом обличье