Ход королевой

– До чего же приятно быть безмозглыми и как утомителен ум! Недаром в Библии сказано: Beati pauperes spiritu, quoniam ipsorum est regnum caelorum, «блаженны нищие духом, ибо их Царство Небесное». В этом заключена философская ирония, и этим многое объясняется. Не думать удобно: создается впечатление, что все просто. А быть умным трудно, у умного, наоборот, впечатление, что все сложно. Умные сомневаются, дураки полны уверенности. Закончу эту свою мысль так: люди делятся всего на две категории – творческие новаторы и пассивные ведомые.

Моника делает глубокий вдох и продолжает:

– Общество, состоящее из одних ведомых, не работает. Оно только и делает, что воспроизводит старые сценарии и не способно на новизну. Творцы, напротив, идут на риск и тревожат свое окружение. Казалось бы, одни они всегда правы, но и здесь не все так просто. Не все эти творцы обязательно исполнены вдохновения, некоторые создают концепции, оказывающиеся в конечном счете неинтересными. А главное, нельзя забывать, что общество из одних творцов тоже неработоспособно. Они вечно ставят под сомнение установленный порядок, что рано или поздно дестабилизирует общество. Правильная дозировка – это, по-моему, десять процентов творцов и девяносто процентов ведомых. Но только надо иметь эти десять процентов, что бывает редко. Я рассказала вам о том, как я представляю идеальное общество. Спасибо.

Зал испытывает смешанные чувства и хлопает без воодушевления.

На сцену поднимается Тимоти Макинтайр, чтобы спросить, есть ли вопросы, но Моника безапелляционна:

– Прошу меня извинить, у меня нет желания отвечать на вопросы публики.

Сначала книготорговец удивлен, но потом решает, что этот отказ вытекает из снобизма писательницы.

– Предлагаю еще раз похлопать и тепло поблагодарить нашу гостью, ведь до сих пор она еще ни разу не давала интервью и не подписывала своих книг. Я не ошибаюсь?

– Нисколько. Это исключительный случай, только вам, Тимоти, удалось уговорить меня пренебречь принципами и встретиться с моими читателями. Я сказала себе, что сделаю это один-единственный раз и именно здесь, в Шотландии, на земле моих предков.

При помощи двух ассистентов Тимоти устанавливает на сцене стол и кресло, приносит стопку книг и говорит в микрофон:

– Прошу встать в очередь, Моника Макинтайр подпишет ваши экземпляры своей книги «Одна против всех». Только не пытайтесь к ней приблизиться, тем более прикоснуться. И никаких фотографий! Благодарю за понимание.

Моника принимается за непростое дело – подписывание книг – и занимается этим до последнего желающего.

Последней оказывается женщина в тонких очках, со светло-каштановыми волосами, собранными на затылке в пучок. На ней костюм цвета морской волны, делающий ее похожей на стюардессу, но то, как горделиво она держит голову и вообще держится, выдает властную особу.

– Чем вы занимаетесь? – спрашивает ее Моника, чтобы подписать книгу с учетом ее ответа.

– Мне подчинена секретная служба.

Моника застывает с ручкой в руке и смотрит на женщину.

– Это шутка?

– Конкретно, я руковожу отделом борьбы с терроризмом секретной службы МИ-5.

Она в очереди последняя, их разговор никто не слышит. Писательница кашляет в кулак, чтобы прийти в себя и придумать ответ.

– Я думала… Разве при такой работе не полагается держать язык за зубами?

– Я догадалась, что вы одобрите мое нежелание ходить вокруг да около, и решила с ходу все выложить.

– Ну-ну… Может, так и надписать: «Начальнице МИ-5»?

– «Для Софи», этого достаточно. Мое полное имя – Софи Веллингтон.

– Это псевдоним, или вас действительно так зовут?

– Это мое настоящее имя.

Моника удивленно ее рассматривает.

– Вы настолько мне доверяете? С чего вы взяли, что я способна хранить тайну?

– В общем-то, я человек известный. Ничего конфиденциального вы обо мне не разгласите, даже если пожелаете. Меня знают, как знают начальников американских или французских секретных служб. Не представляя, правда, чем именно они занимаются.

– Веллингтон, Веллингтон… Вы что же, происходите от герцога Веллингтона, победившего Наполеона при Ватерлоо?

– Верно, это мой предок. Если хотите узнать больше, то сам герцог Веллингтон умер в 1852 году. У него был сын Чарльз, у Чарльза был сын Артур, у Артура – дочь Эвелин, у Эвелин сын, тоже Артур, а вот его сын Ричард – это мой отец.

Она помешана на точности.

– В порядке анекдота: я из семьи долгожителей. Мой дед Артур дожил до 118 лет.

От меня-то ей что надо?

Кажется, Софи Веллингтон каким-то образом угадала ее вопрос и спешит на него ответить:

– Вы правы, я здесь не только ради удовольствия вас послушать и получить вашу подпись на экземпляре вашей книги. Мы можем побеседовать в более укромном месте?

Моника Макинтайр справляется об этом у организатора, и тот предлагает им уединиться у него в кабинете, благо что его магазин соседствует с театром.

Находятся опоздавшие, чьи книги остались не подписанными, но Тимоти показывает жестом, что писательница устала.