Ход царем. Тайная борьба за власть и влияние в современной России. От Ельцина до Путина

30 мая 1999 года в программе «Итоги» Евгений Киселев подробно рассказал, что представляет собой Семья, и впервые представил одну из ее ключевых фигур – Романа Абрамовича. Позже Абрамович станет владельцем футбольного клуба Chelsea, губернатором Чукотки и одним из самых узнаваемых и обаятельных[120] российских олигархов. А в 1999 году его называли «кошельком Семьи», но при этом никто даже не знал, как он выглядит. С ним не было ни одного видео. Единственное его фото корреспонденты отдали арбатским художникам, которые нарисовали по нему портрет. Демонический образ неизвестного финансиста Кремля был усилен разъяснением, что Абрамович – это человек, который на самом деле формирует правительство.

«На следующий день после эфира про Семью я приехал к Малашенко совершенно озверевший и впервые наорал на него, – рассказывает Юмашев. – Игорь оторопел и сказал: "Валя, перестань орать!"»

– Зачем? – спрашивал я. – Ты же знаешь, что все это вранье! Какая Семья? Ты общаешься с Татьяной и со мной с 1996 года, все про нас знаешь. Как так можно?!»

Малашенко дал понять, что Гусинский решил объявить Кремлю войну. Он считал, что Семья работает против его интересов. А Малашенко считал себя командным игроком.

В тот момент многие предприниматели стремились участвовать в формировании правительства, почти у всех были какие-то пожелания. Одни из этих пожеланий учитывались, другие – нет. Абрамович, к примеру, делал ставку на Николая Аксененко в качестве премьера, но Ельцин выбрал Степашина. Владимир Гусинский рассчитывал, что в новом правительстве останется «его человек» вице-премьер Владимир Булгак, работавший в правительстве Примакова[121]. Однако и этого не произошло.

«Степашину, с которым у Гусинского были нормальные отношения, не дали сделать какие-то важные назначения в своем кабинете министров; с первых дней после его назначения стало ясно, что Юмашев, Волошин и Ко работают на то, чтобы премьерство Степашина оказалось провальным», – пересказывает Евгений Киселев выводы «Моста», которые предшествовали объявлению войны.

Юмашев считает, что выводы Гусинского были ошибочны. Зачем вообще тогда надо было ставить Степашина премьером, если желать ему провала? Если посмотреть состав правительства, там не было ни одной кандидатуры, которая бы не устраивала премьера. Кроме, пожалуй, Аксененко, который был, по тогдашним меркам, политическим старожилом. Степашин рассматривал его как конкурента и в правительстве, и в борьбе за статус преемника Ельцина.

Была и еще одна причина, по которой команда «Моста» решила воевать с Семьей: Гусинский не верил, что власть сможет выдвинуть своего кандидата в президенты. «Кремля больше не существует», – пересказывал выводы команды Малашенко.

Тогда действительно казалось именно так. Даже «Газпром» с энтузиазмом вписался в поддержку НТВ и раздавал ему кредиты не по заданию Кремля: глава «Газпрома» Рэм Вяхирев считал, что следующим президентом будет Лужков или Примаков и с ними уже сейчас нужно начинать договариваться. Государственные институты постепенно начали заранее присягать тем, кто мог стать новой властью.

После этого разговора Юмашев решил больше никогда не встречаться с Малашенко. И все же через две-три недели Юмашев, остыв, сделал еще одну попытку объясниться с ним. Снова на даче у Малашенко, но на этот раз в присутствии Гусинского. «Уберите Волошина, вместе будем согласовывать наши планы, тогда войны не будет», – сказали Гусинский с Малашенко. Семья их условия не приняла. Эхом внутриэлитной войны между Семьей и «Мостом» стала информационная война, а ее свидетелями – зрители информационных эфиров НТВ, а позже и госканалов.

Юмашев и Татьяна настаивают, что Семьи как единой группы влияния никогда не существовало. Была обычная семья Ельцина – жена, дети – и администрация, которую в определенный момент возглавлял Валентин. Вокруг власти был бизнес, но он не проводил какой-то общей политики. Единственный пример консолидации, по их словам, был в 1996 году. Дальше – каждый сам за себя.

Семья воспринималась не столько как политическая группировка, сколько как стиль президентства Бориса Ельцина, писал журнал «Коммерсантъ-Власть»[122]: «Первый президент России в своей работе опирается на узкий круг доверенных людей, вход в который чужакам, как тогда казалось, заказан… Никому и в голову не приходило называть их единой силой. Это были даже не сводные, а скорее приемные „братья“ и „сестры“, разными путями оказавшиеся на том историческом этапе в ближайшем окружении „главы семейства“, которого члены этого окружения уже тогда в разговорах друг с другом по-простецки называли „дедом“».