Ход царем. Тайная борьба за власть и влияние в современной России. От Ельцина до Путина

Березовский продал жемчужину своей медиаимперии, но у него остались «Коммерсантъ» и ТВ-6, куда после захвата НТВ ушли несогласные журналисты. Однако и этот канал он потерял уже в начале 2002 года (государство просто не продлило ему лицензию). Березовский перебрался в Лондон и стал невъездным в Россию – на родине на него были заведены уголовные дела. Последним Березовский продал издательский дом «Коммерсантъ» другу Юмашева Алишеру Усманову за невероятную цену – 280 миллионов долларов. Даже сам Березовский рассчитывал получить за него не больше 120 миллионов долларов, исходя из прибыли, которая на тот момент составляла 13 миллионов. Всего через шесть лет основной конкурент «Коммерсанта», газета «Ведомости», будет продана в 28 раз дешевле.

В изгнании Березовский постепенно тратил полученные от продажи всех активов 3 миллиарда долларов. При этом он финансировал политические партии и цветные революции в сопредельных России государствах. Березовский стал основным спонсором «оранжевой революции» в Киеве в 2004 году, но не смог воспользоваться плодами ее победы. Победившая коалиция довольно быстро сделала его персоной нон-грата.

Лишь помощь революции в Киргизии принесла небольшие дивиденды – благодарный новый президент Курбанбек Бакиев расплатился за помощь в подготовке «тюльпановой революции» вторым по запасам месторождением золота в стране. 5 миллионов долларов на помощь оппозиционерам, 12 миллионов долларов на подготовку актива – и 170 миллионов долларов через год от австрийской Global G.O.L.D. Holding Gmbh при продаже[153]. Ровно в 10 раз умножить вложенный капитал благодаря участию в политике – такой бизнес Березовскому нравился.

Юмашев поначалу продолжал общаться с Березовским, несмотря на его непримиримую войну с Путиным. Березовский не жалел ни средств, ни сил. Но в какой-то момент и эта ниточка оборвалась. «Мы с ним не поругались, – уточняет Юмашев. – Просто я пытался ему объяснить: "Боря, все, что ты делаешь, – это катастрофа для тебя, для твоих близких, друзей. Зачем ты это все делаешь?" А у Бори была просто идея, что все это вот-вот рухнет. Он считал, что как Ющенко в Украине, а в Грузии – Саакашвили, так и в России придет новый демократический режим».

«Валь, ты ничего не понимаешь, поскольку ты находишься внутри. Ты не чувствуешь, не видишь, не понимаешь», – говорил Березовский Юмашеву.

Спорить Юмашеву в конце концов надоело. Постепенно Березовский потерял связь с Россией. Он не мог вернуться на родину, поскольку на него были заведены уголовные дела. Главным ударом для него стала смерть друга и партнера Бадри Патаркацишвили, который, по сути, был казначеем Березовского: все деньги были у него. Березовский признавался: он не ожидал, что Бадри умрет раньше него. Судя по всему, не ожидал этого и Патаркацишвили. По словам друзей Березовского, оба партнера не позаботились о том, чтобы юридически оформить раздел собственности. Березовский был уверен, что деньги и активы он делит пополам с партнером, но, как оказалось, это было не так. Сразу после смерти Бадри его вдова Инна подписала бумагу, по которой обещала передать половину активов Березовскому, но потом передумала, сказав, что была в состоянии аффекта.

Смерть Бадри стала тяжелым ударом для Березовского. Он не ожидал, что останется у разбитого корыта. Как рассказывал Березовский, он понял, что не разобрался в человеческих качествах партнера. Он рассчитывал, что его активы будут вписаны хотя бы в завещание. В итоге, однако, все средства были присуждены семье Бадри[154].

В поисках денег Березовский снова встретился со своим старым «семейным» товарищем Абрамовичем – уже в суде. Иск к Абрамовичу с требованием вернуть 5,5 миллиарда долларов, якобы недополученных от сделки по продаже «Сибнефти» «Газпрому» и доли в «Русале» – «Базэлу», был его последней надеждой получить средства к существованию. К тому времени он уже был весь в долгах. Березовский считал дело беспроигрышным, он полагал, что выиграет дело, и вовсю занимал деньги.

Березовский думал в конспирологической парадигме, свойственной и сейчас людям в Кремле: Абрамович близок к Путину, Путин – враг, а Березовский – оппозиционер, ментально и политически более близкий к британцам, чем к окружению Путина. Чтобы окончательно сойти за своего, он даже не стал слушать адвокатов, советовавших ему говорить на родном языке. Ему казалось, что за годы жизни в Британии он достаточно освоил английский, и считал своим преимуществом, что говорит на одном языке с судьей, от которой был в восторге.

Абрамович, напротив, очень тщательно готовился к процессу. Девять дней допроса в забитом до отказа зале Высокого суда Лондона превратились в одно из самых тяжелых испытаний в его жизни. Хуже не было даже в армии, говорил он своим знакомым[155]. К каждому заседанию Абрамович готовился часами, читал материалы, репетировал ответы. Но юристы, как назло, начинали задавать вопросы совсем на другие темы.