Ходатайства, заявления и жалобы

Правда, возникает вопрос, как быть, если реально возражения ответчика не успевают к моменту прочтения судьей искового заявления, с приложениями к нему. Это один из вопросов, ответ на которые будет проясняться ближе к апробации предлагаемой процедуры. Нет необходимости вводить новые процедурные правила, но процедурными правилами ничего подобного и не предполагается. Для возбуждения производства по гражданскому делу, как и по уголовному делу частного обвинения, достаточно искового заявления (разумеется, оформленного с соблюдением процедурных норм), или заявления потерпевшего (соответственно правила ст. 131–133 ГПК, ст. 318 УПК РФ).

В гражданском процессе судья направляет или вручает ответчику копии заявления (в том числе, искового заявления), с приложенными к нему документами в обоснование требования истца и предлагает представить в установленный им срок доказательства в обоснование своих возражений. Это норма из ч. 2 ст. 150 ГПК РФ «Действия судьи при подготовке дела к судебному разбирательству».

Данная норма существенно отличается от правила АПК, ч. 3 ст. 125.

Подготовка к судебному разбирательству проводится, как известно, не раньше, чем завершится первая стадия процесса, после принятия искового заявления (по неисковым делам – просто «заявления») (ст. 133 ГПК), и дело таким образом уже возбуждено.

Сравним приведенную процедуру с порядком возбуждения дела арбитражным судом. Здесь прежде чем подать исковое заявление в суд, истец обязан – следуя норме ч. 3 ст. 125 АПК, – направить другим лицам, участвующим в деле, копии искового заявления и прилагаемых к нему документов (которых нет у лиц, участвующих в деле). Причем в самом законе предписан порядок направления – заказным письмом с уведомлением о вручении[124].

В жизни, включая сферу правовых отношений, действует этическая и общеправовая презумпция добросовестности субъекта этических, правовых и деловых отношений. И здесь возникает вопрос, на кого возлагается бремя обязанности процедурного факта надлежащего направления стороне‑адресату документов, а не чистого листа, то ли символизирующего рассеянность, то ли недобросовестность отправителя. Легче разбираться с недоразумениями такого рода, когда законвертованный чистый лист вместо деловых бумаг приходит в адрес суда, и присутствующие работники судебной канцелярии тут же составят акт: «При вскрытии в конверте оказался чистый лист бумаги А‑4, и ничего другого» и удостоверят его своими подписями. Что же последует за таким актированием? Вполне возможно, что и отправитель корреспонденции в своей канцелярии (дирекции, секретариате, экспедиции и т. п.) тоже «смонтирует» акт, в свою очередь, подтверждающий факт точного вложения в конверт всех необходимых документов. Но ведь другая сторона резонно заявит, что подобная игра неуместна в судебных отношениях.

Чем интересен данный вопрос? Во‑первых, это вопрос юридически значимый. Во‑вторых, тем, что его можно решать и правовыми средствами (через рассмотрение конструкции «бремени доказывания» и др.). В‑третьих, тем, что нынешние технологии позволяют снять отдельные юридически значимые вопросы без привлечения дополнительного собственно правового и процессуального инструментария. Факс, электронная почта и многое другое вошли в судебную повседневность. Остается лишь упорядочить регламент их использования и решить материально‑технические вопросы в соответствии с ФЦП «Развитие судебной системы России» на 2007–2011 годы.