Ходок

— Сволочь ты мелкая, — поразительно спокойно констатировал Терг, поднимаясь с земли и стряхивая с кулаков засохшую глину. — Но сволочь умная: если бы не помогло, я б тебе башку открутил, несмотря на нанимателя, заказ и… гм… приятеля твоего. А так — уговорил: сперва отмоемся, а уж потом разберемся.

— Поддерживаю, — хмыкнул Торос.

Ивер промолчал, но брошенный им в сторону костра взгляд был красноречивее всяких слов.

— Мудро, — улыбнулась Белка, следя за тем, как они с кряхтением разминают одеревеневшие мышцы. — А вожака своего пока не тревожьте. Я его позже всех мазал, значит, и будить будем последним.

Братья покосились на Стрегона и, оценив его вид, пожевали губами: в отличие от них, его лицо не казалось страшной маской. Может, оттого, что у пацана закончилась грязь, может, из-за действия неизвестной мази, может, потому, что сама мазь была прозрачной, как слеза младенца… но под ней, что удивительно, бледная, нещадно изуродованная кожа вожака больше не выглядела красной или отекшей. Напротив, под густым слоем мягко мерцающего на солнце снадобья лицо Стрегона казалось расслабленным, по-прежнему неуловимо опасным, но при этом каким-то… обновленным. Не говоря о том, что теперь, когда не виднелись страшные раны, пропали глубокие морщины в уголках рта и спрятались за прикрытыми веками холодные глаза, неожиданно стало понятно, что на самом деле Стрегон не был таким, каким хотел казаться. Теперь братья увидели, каким бы он был без многочисленных рубцов. Каким бы стал, если бы выбрал другую дорогу в жизни. Не стремился бы стать лучшим, не брался бы за самые сложные, почти невыполнимые заказы и не позволил бы себе забыть о том, что все еще живет, чувствует, дышит. Все еще остается человеком, несмотря на прошлое, полузабытые насмешки и все то, от чего он так долго защищался.

Кажется, эта прозрачная маска самым причудливым образом сумела стащить с него иную личину — вторую, невидимую, которую он выбрал для себя сам. Растворила ее, открыв неизвестную прежде истину. И теперь наконец стало видно, что эльфийская кровь, хоть и сильно разбавленная, даже этим жестким чертам смогла придать удивительную гармонию, мягкость и несомненную привлекательность.

Лакр пораженно покачал головой:

— Надо же…

— Топай, — неожиданно насупилась Белка. — И живее, пока я тебе ускорение не придал!

— Да ладно, чего рычишь? — Ланниец крякнул и, сам себе удивившись, покорно отправился к реке. Понимал, конечно, что как только вожак все это смоет, все его шрамы и рубцы вернутся на место, что на самом деле ничего не изменилось и это всего лишь мазь позволила взглянуть на того, другого Стрегона, которого никто раньше не знал. Но отчего-то именно сейчас Лакр пожалел, что чудес не бывает. — Идемте, парни. Только, чур, я первым в воду лезу!

— Ага, еще чего! — фыркнул Торос. — После тебя там дохлых рыб можно будет с поверхности собирать!

— Ну, не мне же это придется делать?

— Что? Ах ты… стой!

— Гы-гы! А кому-то бежать на целую минуту позже!

— Сто-о-оять… Рыжий, убью, если воду испортишь!

Проводив долгим взглядом быстро удаляющихся наемников, Белка оглядела задремавшего вожака наемников и тяжело вздохнула.

— Что? — тут же отреагировал Стрегон.

— Ничего. Открывай глаза и попробуй подняться.

— Думаешь, готово?

— По крайней мере, отек спал, и краснота почти совсем исчезла. Да открывай, не бойся. Все сроки прошли. В общем, что получилось, то и будет теперь. Ну, по крайней мере, не хуже, чем раньше… кхм… Вернее, я стараюсь в это поверить.

Моментально распахнув глаза, Стрегон цепко оглядел опустевшую поляну. Мысленно отметил, что пацан подозрительно отводит взгляд, затем осторожно повертел головой, открыл и закрыл рот. Убедился, что шея и челюсть двигаются сносно. Придирчиво оглядел руки. Довольно кивнул, потому что они были в порядке. Затем осторожно ощупал лицо, на котором кожа до сих пор покалывала, будто от сотен иголочек. Прислушался к себе, понял, что боли нет, и махнул рукой на все остальное. Самое главное, что отек действительно спал и он совсем не чувствует дискомфорта. Так, небольшая натянутость кожи, легкое жжение в тех местах, где было особенно много рубцов. Едва уловимое покалывание в правой щеке и… все? Кажется, он в порядке?

Переведя дух, Стрегон поднялся и вслед за Белкой подошел к краю холма, с которого было хорошо видно, как в небольшой заводи с шумом отмывались дорвавшиеся до воды побратимы.

Похоже, Лакр намеревался намочить только лицо и руки, поэтому влез в воду босиком, с закатанными до колен штанами и какое-то время остервенело растирал щеки, надеясь отделаться малой кровью. Но скоро убедился — это его не спасет. Белик так щедро измазал все, до чего смог дотянуться, что комки засохшей грязи торчали у него и в волосах, и за ушами, и даже за шиворот успели провалиться. Пришлось раздеваться и лезть в воду, а безнадежно испорченные вещи тщательно отстирывать.