Ходок

   Дичь превратилась в охотника, теперь мы шли на пересечение курса. Противники не смогут так быстро затабанить и развернуться, поэтому мы их сможем бить в угон. Сейчас на каждом грузовозе находится по тринадцать морпехов, вооружённых арбалетами и пятью горшками с напалмом.

   Пираты такого нашего синхронного манёвра не ожидали. Они даже затабанить не могли, иначе мы бы их таранили в бочину. Оставалось лишь убегать против ветра, что для нашего парусного вооружения как раз то, что надо.

   - Внимание! Второй парус развернуть на всю площадь! - воскликнул я, увидев, что первая вражеская галера успевает уйти вперёд и ускользнуть. А потом бери, да гоняйся; все же вёсельное судно маневренней парусного.

   - Актеон! Пристрелочный по первому! - отдал команду, когда расчёт сдёрнул тент с заранее подготовленной носовой баллисты.

   В это время парус грота развернулся полностью и раздался хлопок ветра, который ощутимо толкнул дромон вперёд. Ощущения такие, словно на машине прижал педаль акселератора. А результат обстрела себя не заставил ждать. Три каменных ядра пролетело мимо, а четвертое влетело прямо в середину галеры.

   - Горшок давай! - крикнул расчёту.

   Горящий фитиль масляной лампы поднесли к прадедушке толстого бикфордова шнура и снаряд улетел к галере. Этот шлёпнулся точно посреди вражеской посудины. Вначале ничего не происходило, но через секунд двадцать в этом месте вспыхнул настоящий костёр. Второй снаряд разбился на носу, третий перелетел галеру, а четвёртый после корректировки разбился о наружную часть кормы. Пиратский корабль полыхал, а народ кричал, наш от радости, а враги от горя.

   - Попал! - вдруг услышал за спиной крик моего хвостика Руга.

   Оглянувшись, увидел, как вспыхнула догонявшая нас вторая вражеская галера, поражённая кормовой баллистой. Актеон молодец, он успевает взбодрить оба расчёта. После двух пролетевших мимо, ещё один горшок попал на палубу второй галеры. Было видно, как их пытаются тушить, но ничего не помогало. Вот на очаг вылито ведро воды, от чего факел вспыхнул ещё ярче. В это время заметил, как от гонимого ветром тепла, беспорядочно затрепетали наши паруса и крикнул рулевому:

   - Выходим, лево руля!

   - А добивать? - удивлённо спросил Феодоро.

   - Не надо, мы лишь выловим из воды оставшихся в живых.

   Третья вражеская галера немного отстала, поэтому её курс был пересечён кораблём Париса, откуда вначале дали несколько залпов арбалетчики, а затем и один горшок с напалмом сумели закинуть. Следом подоспел корабль Зенона, который закончил начатое. Важно, что парни успели уйти от пожара.

   Такого ужаса, когда некоторые люди сгорали заживо, ранее не видел. Лично я в душе вздрогнул, тогда как большинство наших матросов этому событию радовались, как дети.

   По наши жизни отправилось сто пятьдесят три пирата, а выловили мы целыми и невредимыми пятьдесят семь. Да, никто нас в живых оставлять не собирался, свидетели никому не нужны, наши тоже предлагали в отместку врагов не вылавливать, а наоборот утопить. Но я милостивый и душевно ранимый, поэтому пленных оставлю в живых, а их рукам найду достойное применение. Спасённым сказал дословно именно так, после того, как их забили в кандалы и загнали в трюм.

   Эта грязная история завершилась для нас полностью благополучно и мы, наконец, взяли прежний курс и отправились делать деньги.

   Несколько лет назад, когда царство Албания ещё числилось суверенным, армянин Вагаршак служил начальником одной из боевых галер, вывозивших из города Петры в Трапезунд слитки серебра. По взаимовыгодной договорённости с руководством серебряных рудников, некую долю малую из него можно было прикарманить. Но с момента аннексии Албании империей Эраншахр, с этой хлебной должности его потеснил купец-перс Бенэм, за взятку сунув туда своего младшего сына Омида. Зная профессиональное мастерство Вагаршака, купец предложил ему стать капитаном на одном из своих новых грузовозов. Тот отработал на нём без замечаний почти три года, за это время потеряв семью и дом, а затем любящую и любимую невесту (прекрасную, как утренняя звезда и стройную, как кипарис), доставшуюся более богатому Омиду.

   Всё это время в душе Вагаршака жила большая обида на несправедливого нанимателя, который даже не пожелал выкупить своего капитана.

   - После того, как он оставил меня в рабстве, считаю себя свободным от всех обязательств. О вывозе серебра я знаю всё: кто, где, когда и сколько! И где его лучше всего перехватить. Но боюсь, что этого дела мы не потянем. А вот захват семейной виллы Бенэмов, где они хранят своё золото, дело вполне реальное. Прекрасно знаю место её расположения и то, как к ней лучше всего подойти. Очень богатая вилла, на миллион серебром потянет.

   Между тем, в первую очередь меня заинтересовала более рискованная, но более прибыльная операция. Хотелось отработать возможность её исполнения и лишь потом принимать окончательное решение.