Хогвартс, ставший домом (СИ)

Драко не сводил с неё глаз, и Гермиона ощутила смущение. Она положила в сумку последний свиток и шепнув: «Пока…» поспешно удалилась.

***

Это был настоящий праздник, потому что ещё вчера Хогвартс был серым и унылым. Но с самого утра, когда студенты отправились на станцию Хогсмида, снег повалил хлопьями.

Декан провожала своих студентов, радостно носившихся по платформе. Но не только их.

В поезд садился профессор Зельеварения. Малфой не нарушал эту традицию — отправляться домой поездом. То, что в детстве казалось долгим и скучным путешествием, сейчас стало чем-то ностальгично-приятным. Они кивнули друг другу на расстоянии, и Драко вошёл в вагон.

Как она привыкла видеть его каждый день. Последние три месяца так много изменили. И вот он уезжает почти на две недели. Только что это был обычный день, но в считанные секунды Гермиона вдруг ощутила удивительное, тянущее чувство в груди. Она следила за студентами, вбегавшими в вагон, и уже скучала. Очень скучала по нему. Стало грустно от того, что не увидит его так долго. Что никто не пошутит за преподавательским столом, не подденет Невилла в учительской, не ляпнет какую-нибудь колкость в её адрес.

Ей предстоит ждать. Стало волнительно и хорошо. Ей есть кого ждать. Завтра приедут Роза с Дастином, и ждать станет немного легче.

Гермиона немного беспокоилась перед ужином. Все эти три года она носила траур. Пусть не чёрные, но тёмно-синие одеяния — мантии, пальто, берет, и даже наедине с собой надевала только тёмную одежду, считая это несомненно правильным. Но на этот вечер она решилась сменить наряд. Студентов осталось мало, всего четырнадцать человек, но хотелось создать для них атмосферу праздника.

Она надела облегающее тёмно-коричневое платье с длинными рукавами, закрытым воротом и струящимся расклешённым подолом до колена. Оно всё равно было тёмным, но тонкая, еле заметная, золотистая вышивка по всему платью, делала его по-настоящему праздничным. Гермиона некоторое время размышляла над причёской. Она никогда не появлялась перед студентами с распущенными волосами. Роскошные вьющиеся локоны выглядели сногсшибательно. Но, рассудив здраво, решила, что студентам это ни к чему, и свернула их в привычную ракушку, выпустив один небрежный локон сзади, чтобы он свободно покоился на плече.

Очки долой — совсем не гармонируют со всем остальным. Контактные линзы дождались своего выхода в свет. Гермиона не любила их, но ради праздника пошла на «жертвы» — всё же сегодня она директор.

Туфли на крошечном каблучке и ремешками вокруг щиколотки, завершили наряд.

Миссис Уизли встречала студентов одна, даже Хагрид покинул Хогвартс, отправившись на праздник Олимпии Максим. Но в этом было что-то по семейному уютное и доброе. Красивые, по мере возможности, студенты и студентки вбегали в зал, удивляясь, что им накрыли один общий стол в центре. Слизеринцев было больше всех, целых шесть человек, двое гриффиндорцев, трое с Когтеврана и трое с Пуффендуя. Все они были старшекурсниками, теми, кто хотели бы уже поскорее стать самостоятельными. Может потому, что ребята были чуть младше Хьюго, Гермионе было с ними легко, даже весело. Подростки не смущаясь выразили своему преподавателю искренние восторги по поводу наряда, она, в свою очередь, отметила их старания и пригласила к столу.

Молодёжь всё равно расселась по факультетам, Слизерин и Когтевран с одной стороны, напротив Гриффиндор и Пуффендуй. Главная любительница речей Лукреция Забини — высокая голубоглазая мулатка, с длинными тёмными вьющимися волосами, разумеется, произнесла поздравление, избавив миссис Уизли от этой необходимости.

Эта девушка, честно признаться, немного забавляла Гермиону, ведь она очень напоминала её матушку-болтушку — Лаванду Браун, которая, по рассказам Невилла, учинила в Хогвартсе скандал, когда узнала, что их с Блейзом дочь Распределяющая Шляпа отправила на Слизерин, а не Гриффиндор. Она потребовала, чтобы Шляпа сделала это в её присутствии. Только после того, как Шляпа, морщась и вздыхая, повторила своё решение, миссис Забини пришлось смириться.

Вечер проходил весело. Стол ломился от яств. Юноши и девушки болтали, смеялись, строили друг другу глазки. Гермиона наблюдала, как разгорался интерес у юношей и девушек друг к другу. Прекрасно понимая, что вечер нужно постепенно сворачивать искала подходящую тему для разговора.

— Прекрасный праздник у нас получился, — улыбнулась она. — К сожалению, остаётся так мало учеников, можно было бы устроить бал.

— Бал? — скривился паренёк с Гриффиндора. — Бал — скукота, профессор Уизли. Что интересного в этих странных одеждах и однообразном вальсе.

— О, мистер Финниган, вы в точности, как ваш отец — он так же говорил, — усмехнулась Гермиона.

— Да! Он много раз упоминал этот бал, — отмахнулся парень.

— Мама говорила, что это было волшебно! — заявила Лукреция. — И между прочим, именно твой папа пригласил на бал мою маму.

Юноша скривился, передразнив девушку.

— Значит, и вы были на том балу, профессор? — с интересом спросила Лукреция. — Вы ведь учились вместе с моими мамой и папой?